Консонантизм
Для московского произношения характерно наличие г взрывного: /g/. Звукосочетание «сч» читается как /ɕ:/, например, «ра[щ]ёска» или «[щ]ёт», а сочетания букв «чн», «чт» часто (но далеко не во всех случаях) произносились как звуки /ʂn/ и /ʂt/: [шт]о (что), [шт]обы (чтобы), коне[шн]о, «яи[шн]ица», наро[шн]о, скуч[шн]о, пустя[шн]ый, скворе[шн]ик, деви[шн]ик и т. д.
В повествовательном предложении тон понижается к концу. В вопросительном — интонация идёт вверх.

согласно старой норме сочетания букв -чн-, -чт- часто (но далеко не во всех случаях) произносились как звуки /ʂn/ и /ʂt/: було[шн]ая, моло[шн]ый, сливо[шн]ый, огуре[шн]ый, ябло[шн]ый, таба[шн]ый, солне[шн]ый и т. п. В тех же случаях, когда сохранение «ч» в сочетании -чн- поддерживается родственными образованиями со звуком [ч], написанию -чн- и по старым московским нормам соответствовало в произношении [ч’н]: да[ч’н]ый при дача, све[ч’н]ой при свеча, ре[ч’н]ой при речка и т. д. Также, как [ч’н] сочетание чн всегда произносилось в словах книжного происхождения: беспе[ч’н]ый, поро[ч’н]ый, ал[ч’н]ый, цини[ч’н]ый, мра[ч’н]ый, ве[ч’н]ый и т. д. Также, [шн] на месте -чн- не произносится в словах, которые в предыдущем слоге имеют согласный [ш]: пуше[ч’н]ый, игруше[ч’н]ый, кроше[ч’н]ый, подмыше[ч’н]ый; в прошлом же произношение [шн] в этих и подобных словах было возможно. В современной московской речи такое произношение сохранилось во определённом круге слов: [шт]о (что), [шт]обы (чтобы), коне[шн]о, «яи[шн]ица», наро[шн]о, скуч[шн]о, пустя[шн]ый, скворе[шн]ик, деви[шн]ик и т. д., а также в женских отчествах на -чна: Савви[шн]а, Ильини[шн]а и др. Хотя, в произношении орфографического -чн- в современном русском языке существуют значительные колебания, доминирующим становится вариант с [чн]. Подобное произношение некоторых слов для части русскоязычного населения может обладать просторечной окраской.