Рассказ о предметах, тоже ставших символами эпохи, которые постигла примерно та же судьба, что и георгиевскую ленту (названа она так в честь ордена Св. Георгия, который был учреждён Екатериной Великой), — их первоначальный смысл оказался забытым.

Какао «Золотой ярлык»

«Будет тебе и ванна, будет и кофэ, и какава с чаем!» — угрожающе рычал герой Папанова в фильме «Бриллиантовая рука». И, можно ручаться, на слове «какава» перед глазами представал светлый облик коробки «Золотой ярлык». Какао было в советских магазинах всегда и везде, приводя в изумление иностранцев: «Аристократический продукт стал у большевиков народным!» В этом есть своя правда — широкое распространение какао получило и впрямь после революции. Но первый шаг по прорыву блокады был сделан ещё в 1903 г., когда фирма «Эйнем» выпустила на рынок первый доступный порошок какао-бобов, тот самый «Золотой ярлык».

Печенье «Юбилейное»

Что такое полдник в советском детском саду? Правильно — стакан молока и оно. Один из самых узнаваемых символов СССР. К тому же и название вроде как соответствует — юбилеям в советские времена уделялось особое внимание, чему свидетельством многочисленные объекты «имени такого-то летия Октябрьской революции». Юбилей-то был, но вопиюще несоветский. Дело в том, что в 1913 г. товарищество «Адольф Сиу и Кo» было удостоено высокого звания «Поставщик двора его императорского величества». В ответ на это кондитеры и выпустили первое печенье «Юбилейное», верноподданнически названное так в честь трёхсотлетнего юбилея Дома Романовых, который отмечался в том же году.

Одеколон «Тройной»

Многие помнят, что знаменитый «Тройной» считался не только средством после бритья. Фигура красномордого алкаша с авоськой, в которой позвякивает несколько фанфуриков одеколона, давно стала знаковой. Этаким символом советского дефицита времён горбачёвского сухого закона. Однако именно алкаши знали, что делали, — «кёльнская вода», а именно так переводится слово «одеколон», первоначально была лекарством, и принимали её в том числе и внутрь, накапав на кусочек сахара. «Эта чудодейственная вода лечит желтуху, обмороки, колики в животе, боку и груди, придаёт силы женщинам при родах, способствует откашливанию, а также ослабляет звон в ушах, делает кожу гладкой и наделяет её прекрасным цветом» — так говорила реклама XIX века. Кстати, одеколон до революции продавали именно в аптеках.

Пиво «Мартовское»

Всякий, кто хоть раз открывал советскую энциклопедию кулинарного гламура, «Книгу о вкусной и здоровой пище», надолго зависал перед цветным натюрмортом — сосиски, зелёный горошек и бутылка «Мартовского».

Считалось, что его изобрёл немецкий пивовар Зейдельмайер, а такое название напитку он дал, поскольку сварил в марте 1871 г. На самом деле это пиво изначально русское, о чём упоминает ещё «Домострой» XVI века: к празднику должно быть «…в леду засечено медок и мартовское пивцо». Весёлое весеннее название связано с техникой безопасности — из-за боязни пожаров пиво варили в период с сентября по апрель. Отсюда и немецкий «Октоберфест», открывающий пивной сезон, и наше «Мартовское», последнее пиво в сезоне.

Каша «Геркулес»

Под этим именем во всём мире известен античный герой Геракл и бельгийский сыщик Эркюль (Hercule) Пуаро. У нас же геркулес — прежде всего каша, чётко ассоциирующаяся с советским периодом истории. В справочниках так и пишут: «В первые годы советской власти появился полуфабрикат овсяной крупы «Геркулес». Тот, кто ест эту кашу, станет подобен античному герою». Но стоит открыть Брокгауза и Ефрона, как станет ясно, что такие справочники можно выбросить. Второе значение слова «геркулес» в дореволюционном словаре таково: «Овсяная тонкая крупа особого приготовления, питательное вещество для детей и выздоравливающих». Так что первоначально своим названием каша обязана не советским рекламщикам, а первому в России изданию для культуристов «Геркулес», который и застолбил его в начале XX века.

Торт «Наполеон»

По меркам советских праздников, стол может быть насколько угодно обильным, но если к чаю не подали торт или пирожное «Наполеон», то неприятный осадочек гарантирован. И весьма удивительно, что с тогдашней тягой ко всему экзотическому его не переименовали так, как положено.

Опрос

А положено перевести французское название Mille-feuille и получить на выходе торт «Тысячелистник». Именно так — «тысяча листочков» — называется во всей Европе это изделие из слоёного теста и крема. Но собственная гордость была не только у советских. В 1912 г., в год столетия изгнания Наполеона Бонапарта из России, московская аристократия запустила целую серию праздничных блюд, посвящённых этому событию. Выжил только «Наполеон». Правда, тогда пирожные были треугольными, повторяя форму головного убора корсиканца. С тех же времён остался анекдот: «Почему пирожное называется «Наполеон»? Его полагается хорошенько заморозить…»