... Я такую крамольную сейчас мысль скажу, но, вы знаете, я думаю, что у каждого народа есть какие-то вещи, которые вшиты в подкорку, они совершенно необъяснимы. Это и хорошие качества, и плохие, ну вот то, что называется национальный колорит, ментальность (я ненавижу это слово), есть какие-то такие вещи. И вот, понимаете, когда я думаю об истории своей страны, ведь... И такой код есть у многих других народов, он у каждого свой. Именно в нашей стране вообще вся эта жутчайшая история с репрессиями собственного народа при Сталине была возможна.
Ведь это был совершенно не тот сценарий, который, например, развернулся в Германии. Там он был связан с какой-то, знаете, другой прошивкой. А здесь вот это наслаждение уничтожением собственного народа, и ощущение вот такого внутреннего конфликта, который решался в те годы так, он был. И гражданская война... Ну, это уж я не буду брать. Но вот эти сталинские репрессии, они выявили в нас всех, я сейчас говорю о нас всех, что-то, какой-то такой уровень ада, вот это умение и ощущение ненавидеть не какую-то другую нацию даже, не какую-то другую страну, не даже Америку, а ненавидеть самих себя, ненавидеть больше всего и лютее всего тех, кто рядом. Это очень опасная какая-то вещь.
И я не уверена, что до конца она была истреблена в нас во всех. Потому что, ну, я смотрю даже на круги самых благополучных людей, откуда вообще вся эта история благополучной России: «Давайте туда не поедем отдыхать, там много русских. В Турции, конечно, хорошо и тепло, но много слишком русских»? Вот эта нелюбовь встретить человека из своей страны за границей, когда ты едешь отдыхать, какое-то воспевание иностранцев, иностранной речи, желание всего... Понимаете, это же все, на мой взгляд, тоже взаимосвязано. И это, на мой взгляд, проявляется, в том числе, в этой озлобленности.