ГЛАВА 17

        Так все и случилось, как в видении Марион.
        Арбалетный болт попал Роберту в бедро, пройдя совсем рядом с главной артерией. Ему повезло вдвойне: выстрелом с близкого расстояния ему могло раздробить кость, и если бы его не доконал болевой шок, он бы никогда не смог ходить. По счастью, в момент выстрела он еще не добежал до повозки, и на нем была прочная кожаная одежда, которая послужила какой-никакой защитой. Рана была глубокой, болт крепко держался в ней, но Роберт был жив и даже не потерял сознания.
        Малыш Джон и Скарлет изучали содержимое повозки. «Королевский дьявол» не издавал ни звука и был неподвижен; из его груди торчала стрела. Труп солдата сбросили с повозки, и он лежал на траве, его руки и ноги широко раскинулись. Джон поднял ткань, которой был накрыт груз. Под тканью обнаружилась целая коллекция орудий самого зловещего вида: железные пруты, которые обычно разогревали добела; тиски, которые затягивали до тех пор, пока не ломались кости; цепи, плетки, колья, и совсем уж странные металлические предметы, распознать которые мог только человек с больным воображением.
        – Марион была права, – сказал Джон. – Это были пыточных дел мастера, и они ехали в Ноттингем. Клейма, кандалы... Жуткие штуки!
        – Полная повозка! – лицо Уилла перекосило от отвращения.
        – Бросим их в реку, – предложил Джон.
        Уилл перевел взгляд с палача на солдата.
        – Таким извергам не место на земле!
        Он подошел к Роберту, который сидел у дерева, опираясь на него спиной, вытянув ноги. Арбалетный болт все еще торчал из его бедра. Роберт старался не показывать, как ему больно, но его дыхание было тяжелым, а лицо совсем побелело.
        – Это нужно вытащить, – резко сказал Уилл, показывая на болт.
        Роберт мог только кивнуть. Краем глаза он видел, что Назир уже разжег огонь и нагревает нож в его пламени. Тук склонился над ручьем, смачивая тряпочку, чтобы промокнуть лоб раненого. Все собрались вокруг Роберта; он стиснул зубы, готовясь к тому, что должно произойти. В том, что так вышло, виноват лишь он сам: это ведь он спланировал нападение, и если бы он догадался бежать быстрее или заметил арбалет чуть раньше...
       Тук и Мач взяли Роберта за плечи и крепко держали. Подошел Назир, держа в руке раскаленный кинжал. Роберт закрыл глаза и стал ждать.

* * *

        Вечером разбойники разбили в лесу временный лагерь. Роберт был слишком слаб, чтобы пускаться в далекий обратный путь к обжитым местам. Болт был извлечен, и брату Туку удалось остановить кровотечение, но дело было плохо. Роберт смог недолго поспать, но это был беспокойный, неглубокий сон с кошмарами, порожденными болью. Теперь он не спал; его дыхание было хриплым, все тело покрылось потом – это были верные признаки начинающейся лихорадки.
        – Это слишком рискованно! – возразил Джон.
        – Вся жизнь – риск, Джон, – буркнул Скарлет, подходя к Роберту. Он мотнул головой в сторону Назира, который менял повязку у раненого. – Надеюсь, он знает, что делает.
        Назир поднял на него глаза:
        – Рана глубокая.
        – Да, – согласился брат Тук. – Ему нужен уход.
        Подошел Джон.
        – И кто этим займется? – спросил он.
        Скарлет с досады стукнул кулаком о ладонь. Он был в ярости, потому что они ничем не могли помочь.
        – От нас толку нет! – прошипел он.
        – Если ничего не делать, рана его убьет, – сказал Тук.
        – А может, к той старой женщине? – предложил Мач. Все головы повернулись к нему. – Из Уикхема, – продолжал он. – Она сняла мою зубную боль. Вот было дело! Она взяла червячка и...
        – Мач! При чем тут зубная боль? – сердито перебил его Уилл.
        Но выбора не было, и все сошлись на том, что Мач прав. Будь Роберт ранен, пока он жил в Хантингдонском замке, ему бы обеспечили наилучший уход. Его бы лечил настоящий лекарь, и за ценой бы не постояли. Рану промыли бы крепким вином и обработали белком из свежих яиц, и возможно, сделали бы кровопускание. Но разбойники никак не могли отвести его к лекарю, и даже к цирюльнику не могли - это бы вызвало слишком много неудобных вопросов. К тому же, они больше верили знахаркам, которых звали общим именем – Мег.
        В каждой деревне была своя знахарка (кое-кто считал их колдуньями), которая знала все секреты местных трав: когда их собирать и что при этом нашептать. Иногда в ее арсенале была склянка с жиром, вываренным из останков недавно казненного преступника или купленным за известную цену у палача. Мег из Уикхема могла излечить что угодно с помощью всего лишь одного зуба, взятого у мертвеца. Впрочем, какими бы методами она ни пользовалась, разбойники были уверены, что Роберт будет в надежных руках.
        Только Скарлет продолжал бурчать:
        – В Уикхеме опасно.
        – Опасно везде, – улыбнулся ему Джон. – Как там кто-то сказал: «Вся жизнь – риск!»
        Устроив Роберта на импровизированных носилках, они устремились в лес.

* * *

        Как только они скрылись из виду, палач выпрямился. Это был лысый мужчина с телом борца и руками музыканта. Инструменты, на которых играли эти руки, Джон уже бросил в реку.
        У «королевского дьявола» не было друзей. Увы, тех немногих друзей, которые у него когда-то были, ему рано или поздно пришлось замучить пытками, и теперь у него никого не осталось. А вот врагов у него было много... и нападали на него уже не раз. Поэтому он взял себе за правило носить толстый жилет, сшитый из кожи, дубленой до твердости дерева. Даже арбалетный болт на близком расстоянии с трудом пробил бы эту броню, и, хотя стрела Назира нашла свою цель, и кровь еще сочилась из раны над сердцем, он выжил.
        Когда из раны Роберта извлекали болт, палач ни единым движением не выдал себя, зная, что это может стоить ему жизни. Когда Джон и Скарлет обыскивали повозку, он не смел дышать. Но он слышал все. И пока разбойники занимались раной человека в капюшоне, он осторожно, одним глазком, подсмотрел… и увидел его без капюшона.
        Палач слез с повозки, вытащил стрелу из раны и отбросил ее. Он видел лицо человека в капюшоне, и он его уже не забудет. Ноттингемский шериф многое бы отдал, чтобы узнать то, что ему известно. Для этого его и позвали в Ноттингем.
        Зажав рану рукой, чтобы остановить кровь, «королевский дьявол» поковылял прочь от повозки: разбойники увели лошадь, и ему придется добираться до замка пешком.

* * *

        – Она умерла пару месяцев назад.
        Стоило целую вечность идти до Уикхема только для того, чтобы услышать от Эдварда дурные вести: Мег умерла! Правда, она была совсем старой – поговаривали, ей было далеко за пятьдесят.
        – Может, кто-то другой поможет? – спросил Джон.
        – Только не в Уикхеме! – Эдвард смотрел на Роберта с тревогой. Ночь в дороге явно не улучшила его состояния: глаза потускнели, кожа на скулах натянулась. Рана в бедре снова открылась, и штаны насквозь пропитались кровью.
        – Была бы здесь Марион! – сказал Мач.
        – Но ведь ее нет! – ответил Скарлет.
        – Она бы пришла? – спросил Джон.
        – Да, – сказал Тук. – Пришла бы.
        – Попросим ее! – Мач был на грани отчаяния. – Я пойду прямо сейчас!
        – Подождите... – донесся слабый, еле слышный голос с носилок. Роберт сглотнул, пытаясь смягчить пересохшее горло. – Вдруг за ней следят? – прошептал он.
        – Меня никто не заметит, – обещал Мач.
        Роберт покачал головой:
        – Слишком опасно!
        – Не так опасно, как твоя рана!– вмешался Тук. – И чем дольше будешь ею пренебрегать, тем опаснее!
        Роберт открыл было рот, готовый спорить. Он не хотел впутывать в это дело Марион. Вынуждать ее покинуть относительную безопасность Лифорд-Грейндж – нет, так не годится! Но он был слишком слаб. Его голова откинулась назад, и по сигналу Тука Мач бегом бросился в лес.
        – Он прав, Робин, – сказал Джон, и тут же прикусил язык, осознав свою ошибку. Остальные разбойники тоже заметили. Глаза Назира сузились, а Тук отвел взгляд, и только Скарлет отреагировал неожиданно мирно, дружески потрепав Джона по шее. Робин... Роберт... – какая теперь была разница? Робин Гуд умер. И все шло к тому, что Роберту тоже недолго осталось.

Отредактировано in_love (2021-09-19 09:54:16)

ГЛАВА 19

       Охота с ловчими птицами требует особого мастерства. Спустил сокола, когда дичь слишком близко – не жди удовольствия от убийства добычи. Но и затягивать не годится – улетев слишком далеко, птица может и не вернуться.
       У Ноттингемского шерифа было все: отличный сокол, один из лучших сокольничих в стране, целая толпа конюхов и с десяток младших сокольничих – пеших слуг, которые несли присады для сокола; загонщики со спаниелями, чтобы поднимать дичь, и наконец, у него была быстрая лошадь для преследования добычи. Только одного у него не было - мастерства. Он слишком часто спускал птицу на большие расстояния, и теперь он ее потерял.
       – Где этот чертов сокол? – рявкнул он. – Куда он, черт возьми, подевался?
       Ехавший рядом Гизборн не смог удержаться от ехидной улыбки:
       – Улетел, милорд, – ответил он.
       – Вздор! – шериф помахал кусочком мяса, который держал рукой в перчатке. – На приманку прилетит!
       – Вы от него слишком многого хотели, – заявил Гизборн тоном, которым обычно говорят «а я вам говорил».
       – Не говори ерунды! – огрызнулся шериф. – Этот сапсан - лучший сокол в стране! Просто присел где-то с добычей, решил подкрепиться…
        Он вдруг замолчал.
       – Слушай! Слышишь его колокольчики?
       Гизборн прислушался.
       – Нет, милорд.
       Шериф бросил на него сердитый взгляд:
       – Зато я слышу!
       Взмахом руки показав в сторону видневшегося впереди густого перелеска, он пришпорил коня. Гизборн колебался.
       – Вон там, глухой ты болван! – крикнул шериф.
       По ту сторону перелеска Эдвард из Уикхема наблюдал за соколом, который кружил в небе, позвякивая колокольчиком, привязанным к ноге. С ним было еще пять селян: двое отдыхали у телеги, пока другие трое, сменившие тех двоих, копали твердую землю. Они выбрали это уединенное место в миле от Уикхема в качестве последнего приюта для Оливера, тело которого, накрытое тканью, лежало на повозке. Эдвард видел сокола, но не осознавал всю значимость его присутствия. Все его познания в соколиной охоте сводились к тому, что дворяне, которые ею увлекались, частенько топтали его посевы. Эта птица, видно, улетела из замка. Он не придал ей никакого значения.
       Эдвард оглядел свежевыкопанную яму. Уходившая вглубь на шесть футов, она казалась достаточно широкой для того, чтобы вместить тело Оливера.
       – Пойдет, – решил он. – Снимаем его с повозки.
       Селяне побросали инструмент и повернулись к повозке. Даже вшестером им было трудно поднять тело Оливера. Мертвым он был еще тяжелее, чем при жизни, и оставался таким же несговорчивым. Они все еще с трудом ворочали его тело, когда на поляну выехал шериф, а за ним – Гизборн и вся толпа конюхов, загонщиков, сокольничих и солдат.
       – Ни с места! – крикнул Гизборн.
       Селяне отпустили тело Оливера, оно повалилось мешком и встало в могиле боком. Они бросились врассыпную, надеясь убежать, но Гизборн в кои-то веки действовал молниеносно. Он отрезал им путь отступления с одной стороны, а с другой их окружили солдаты. К тому моменту, как к ним подъехал улыбающийся шериф с выражением любопытства на лице, они были в ловушке.
       – Так-так! – воскликнул он. – Похоронная команда?
       Гизборн спешился и подошел к могиле.
       – Это Оливер, милорд, – сказал он.
       Шериф поднял брови: становилось все интереснее. Он бросил взгляд на селян. Вот этот, хмурый с рыжей бородой, который смотрит исподлобья... Где он мог его видеть? А, ну да!
       – Ты – Эдвард из Уикема? – сказал он.
       – Милорд, – начал было Эдвард.
       Шериф перегнулся через шею лошади и наотмашь ударил его по лицу с такой силой, что тот чуть не упал.
       –  Будешь говорить, когда я прикажу! – крикнул он.
       Эдвард стоял неподвижно, на его щеке уже наливался синяк.
       Шериф посмотрел куда-то вдаль. Внезапно всё начало складываться в единую картину.
       – Уикхем... – задумчиво произнес он.

* * *

       Роберту стало хуже. Он все еще пребывал в стране кошмаров, между сном и бодрствованием, и когда приходил в себя, почти не осознавал, где он. Но хуже всего было то, что рана воспалилась. По всему выходило, что сохранить больную ногу не удастся. Марион сказала, что ему нужно остаться в деревне на несколько дней; ее прогноз оказался слишком оптимистичным. Хорошо, если он хоть когда-нибудь сможет покинуть Уикхем.
       Назир все еще нес вахту на крыше амбара. Он и заметил шерифа, въезжавшего в деревню; следом вели Эдварда и остальных селян, закованных в кандалы.
       – Там шериф и Гизборн! – крикнул он, спускаясь по веревке. – Они схватили Эдварда!
       Бывший в это время в амбаре Скарлет резко развернулся, сверкая глазами.
       – Надо уходить!
       Он подскочил к грубому деревянному ложу, на котором спал Роберт, и ухватился за один его конец.
       – Тук! Мач! – скомандовал он.
       Вчетвером (к Скарлету добавился Джон) они разом подхватили носилки с Робертом и выбежали из амбара. Пока шериф въезжал в деревню с одного конца, на другом ее конце разбойники, к которым присоединились Марион и Назир, удирали со всех ног. Перебежав через ручей и вскарабкавшись по склону холма, они нырнули в спасительную тень леса – как раз вовремя, потому что едва они успели опустить носилки на землю и укрыться в кустарнике, как шериф прибыл на место.
       – Обыскать деревню! – распорядился он.
       Его солдаты немедленно бросились выполнять приказ, грубо расталкивая селян и переворачивая все вверх дном. Там, где они прошли, оставался полный разгром.
       – Мы были на волосок, – выдохнул запыхавшийся Скарлет.
       – Наверное, ищут тебя, цветочек, – сказал Тук, обращаясь к Марион.
       – У них нет доказательств, – ответила девушка.
       Скарлет высматривал, что творится в деревне.
       – Эдвард ничего не скажет, – сказал он.
       – Да, – улыбнулся Тук. – А Оливер и подавно!
       – Марион... Марион...
       Улыбка Тука моментально растаяла, когда до его ушей долетел измученный голос Роберта. От краткого и поспешного перемещения его состояние, которое и так было критическим, стало еще хуже. Роберт горел в лихорадке, его волосы были мокрыми от пота. Тук внезапно осознал, насколько все серьезно. Неужели они нашли Роберта только затем, чтобы снова его потерять?
       – Он выберется? – спросил Джон.
       – Да, – еле слышно ответила Марион.
       – Но ты не уверена?
       – Я не могу быть уверена.
       Обыск деревни был закончен. Никаких следов разбойников не нашли, но шерифа это не огорчило. Все сложилось очень даже неплохо. Его уже несколько недель мучили воспоминания об унижении, которое он перенес по вине сэра Ричарда. Его дом – Лифорд-Грейндж – и земли вокруг него должны были перейти к шерифу! Но теперь он отомстит – даже раньше, чем надеялся.
       Разбойникам, притаившимся в какой-нибудь сотне ярдов от шерифа, не пришлось долго ждать его отъезда. Они уже собирались вернуться в деревню, когда у них за спиной послышался шелест листьев, и появился какой-то старик. Он подошел к ним; в руках у него был посох. Он возник из ниоткуда, но Скарлет сразу же узнал эти длинные волосы и исполненное достоинства лицо, не имеющее возраста.
       – Херн! – прошептал он.
       Лесной дух явился к ним в своем человеческом воплощении. Он пришел, чтобы помочь своему сыну.
       – Херн, – начал Джон.
       – Оставьте меня с ним, – приказал Херн. – Отведите Марион домой.
       Медленно и неохотно разбойники разошлись. Херн с грустью посмотрел на Роберта. Его сын был на пороге смерти, но Херн пришел, чтобы вернуть его в мир живых. Он опустил невесомую руку с распростертыми пальцами на лоб Роберта, делясь с ним своей силой. Роберт открыл глаза и улыбнулся. Боль наконец ушла.
       – Альбион попадет в руки твоих врагов, – произнес Херн.
       – Альбион?
       – Скоро тебе откроется его тайна. А пока спи!
       Роберт снова закрыл глаза и уснул. Начался процесс выздоровления.

* * *

       Подчиняясь приказу Херна, разбойники проводили Марион до Лифорд-Грейнджа и расстались с ней у входа во двор. Им не хотелось, чтобы она уходила. Несмотря на обстоятельства, они были рады с ней повидаться: они снова были вместе, как прежде. Но ни один из них не пытался уговорить ее остаться с ними. Они знали, что такое решение она должна принять сама.
       Все еще одетая в дорожный плащ, Марион торопливо вошла в дом и направилась в большой зал. Первым, кого она там увидела, был ее отец. Он сидел в кресле, лицо его было бледным как мел.
       – Мы уже начали беспокоиться, куда вы запропали! – протянул знакомый голос. – Верно, сэр Ричард?
Марион резко обернулась. На месте ее отца за большим столом сидел Ноттингемский шериф. Его лицо светилось жестоким удовольствием. За его спиной стояли Гизборн и четверо солдат. Но самое ужасное заключалось в том, что шериф держал в руках.
       Он обыскал ее комнату и завладел Альбионом.
       – Гизборн даже предположил, что вы в плену у разбойников, – тем же вкрадчивым голосом продолжал шериф в своей саркастичной манере. – Но я счел это крайне маловероятным.
       – Милорд шериф, – начала было Марион, – я...
       – Нет! – Улыбка шерифа была ледяной. – Прошу, ничего не говорите. Не сейчас. Удивите нас позже! Хоть я и умираю от желания всё узнать… – Его глаза потемнели. – ...но мы лучше подождем, пока не вернемся в Ноттингем.
       Марион смотрела на него с ужасом. Сэр Ричард вскочил на ноги. Когда шериф приехал в Лифорд и нашли Альбион, всё, что он ощутил – стыд и разочарование. Марион не сдержала свое слово. Несмотря на свои обещания, она снова виделась с разбойниками. Но это...
       – Это чудовищно! – выдохнул он. – Вы не можете забрать её в Ноттингем!
       Шериф получал от происходящего неимоверное удовольствие.
       – Я могу делать все, что захочу, – заявил он.
       – Она ни в чем не виновата! – запротестовал сэр Ричард.
       – Узнаем! Верно?
       По сигналу шерифа Гизборн с солдатами подошли к Марион. Сэру Ричарду оставалось лишь беспомощно смотреть, как ее выводят из зала.
       Марион стала пленницей. Сэр Ричард снова остался один.

Отредактировано in_love (2024-03-07 21:41:12)

mevisen, да, конечно! Спасибо! Исправила.

Отредактировано in_love (2018-11-01 16:30:03)

ГЛАВА 21

       Роберт де Рено потрясенно взирал на Роберта Хантингдона. Стоявший рядом Гизборн тоже никак не мог оправиться от удивления. Сэр Гай все еще был полностью убежден в том, что сын графа зачем-то взял на себя роль человека в капюшоне. Ни он, ни шериф не видели Роберта со времени званого вечера в Хантингдонском замке и его поединка с Оуэном Кланом. И они меньше всего ожидали, что он мог вот так запросто появиться в Ноттингемском замке именно сейчас.
       Марион была изумлена еще больше шерифа. В последний раз, когда она видела Роберта, он лежал, разметавшись, на наспех сделанных носилках в лесу рядом с Уикхемом и был на грани жизни и смерти. Оказывается, он каким-то чудесным образом поправился. Но зачем он здесь?
       – Шериф, – Роберт, хромая, подошел ближе. – Я решил, мне лучше самому приехать в Ноттингем и все рассказать.
       Шериф бросил взгляд на Гизборна, не в силах поверить в происходящее. Неужто Роберт Хантингдон сейчас признается в том, что он и есть Робин Гуд?
       – Мне нелегко в этом признаться, – продолжал Роберт.
       – Не спешите, время у нас есть, – подбодрил его шериф.
       Роберт тяжело опустился в кресло и вытянул раненую ногу. Он сделал паузу. Все взгляды были направлены на него.
       – На меня напал Робин Гуд! – наконец произнес он.
       В воздухе повисло напряженное молчание.
       – Что? – простонал шериф.
       Роберт подался вперед, его лицо исказилось стыдом.
       – Поверьте, я дрался долго и доблестно, прежде чем они одолели меня, – сказал он. Теперь, когда он начал говорить, его было не остановить. – Какое унижение – быть побежденным каким-то сбродом! Сама эта мысль для меня невыносима. Представьте, сэр Гай: опытный боец не смог отбиться от крестьян! Не знаю, простит ли меня отец.
       Последовала еще одна пауза – довольно долгая. Эта вымышленная история – если она была таковой – была рассказана с исключительной убедительностью, и в определенном смысле звучала вполне правдоподобно. В конце концов, молодой дворянин действительно хромал. И зачем бы еще ему приезжать в Ноттингемский замок?
       – Вы были ранены? – спросил Гизборн.
       Роберт кивнул:
       – Стрелой.
       – Вам окажут помощь, – сказал шериф.
       – Спасибо, милорд.
       Не обращая больше никакого внимания на Марион, шериф придвинулся к Роберту.
       – Этот злодей, который зовет себя Робин Гудом, – сказал он. – Вы можете его описать?
       Роберт задумался.
       – Примерно моего роста, – ответил он. – Светловолосый.
       Шериф бросил взгляд на Гизборна.
       – Его можно ошибочно принять за вас? – спросил он у Роберта.
       Роберт ответил ему негодующим взглядом.
       – Нет, конечно! – заявил он. – Он же простолюдин!
       – Разумеется, – усмехнулся шериф.
       Роберт словно только сейчас заметил Марион. Он с трудом поднялся на ноги и подошел к ней.
       – Как ваш отец, миледи? – спросил он. Пользуясь тем, что он был спиной к шерифу, Роберт позволил себе быстро подмигнуть ей.
       – В добром здравии, – ответила Марион.
       – Что привело вас в Ноттингем?
       – Это я ее привез, – сказал шериф. – Леди Марион никак не избавится от своего прошлого. Вернее, спотыкается о него. А если точнее, она встречалась со старыми дружками! С какими – даже и гадать не нужно!
       Роберт всем своим видом изобразил изумление; одна лишь Марион понимала, что он играет на публику. 
       – И вы ему верите? – спросила она.
       – Зачем шерифу лгать? – ответил Роберт. – Зачем ему проявлять к вам несправедливость?
       – Моего человека убили, Роберт, – сказал шериф. – По ее приказу. А кроме того, ей известен новый главарь разбойников.
       Роберт обернулся к Марион.
       – Это правда? – потребовал он. – Вы его знаете?
       Марион ничего не ответила, поэтому он продолжал:
       – Марион, скажите же! Скажите шерифу, кто он. Это ваш единственный шанс!
       Но Марион отказывалась говорить.
       – Видите? – воскликнул шериф. – Упряма, как ослица!
       Роберт посмотрел на Марион долгим пристальным взглядом. После этого, хромая, он подошел к шерифу и доверительным жестом обнял его за плечи.
       – Отправьте ее в темницу, – негромко сказал он. – Там она быстро образумится и заговорит.
       Шерифу и в голову не приходило отправить дочь местного дворянина в обычную темницу. Он посмотрел на Роберта с новым интересом. Возможно, он недооценил парнишку при первой встрече, а ведь тот, пожалуй, злобный, жестокий, мстительный и безжалостный тип. Все это было шерифу очень даже по нраву.
       – Я недооценивал вас, Роберт, – сказал он. – Так вот, знайте, Гизборн… – Гизборн застыл, не донеся кубок с вином до рта – …отстаивал нелепую идею, что Робин Гуд – это вы!
       Роберт уставился на шерифа, кипя от негодования.
       Шериф рассмеялся.
       – Отведите ее в темницу, – рявкнул он.
       Гизборн поднялся на ноги и увел Марион.
       – Я настаиваю, чтобы вы остались в Ноттингеме до полного выздоровления, – сказал он Роберту.
       Роберт улыбнулся. Ему только того и надо было.

* * *

       В этот же день за обедом, по мере того как подавали блюдо за блюдом и подливали вино, начало казаться, что Роберта и шерифа связала самая тесная дружба. Молодой человек не только мог обеспечить отличные связи – как-никак, он был сыном графа – но и обладал тем же чувством юмора, что и шериф, не говоря уже о той же склонности к жестокости.
       – И еще одна, милорд, – произнес он, подливая вина в кубок шерифа. – В каком случае лесничий протянет руку браконьеру?
       – Не знаю, – со смехом ответил шериф. Он был изрядно навеселе.
       Роберт поднял руку и помотал ею перед лицом шерифа.
       – Если он ее сначала отрубит!*
       Оба собеседника покатились со смеху. Гизборн смотрел на все это с недоумением. Похоже, его версия оказалась несостоятельной, и однако, он был так уверен насчет Роберта Хантингдона! Как возможно, что он так ошибался? Поединок с Оуэном, серый конь, спасение Марион... все сходилось. Но где-то он все-таки ошибся.
       – А теперь, милорд, о более серьезном деле, – сказал Роберт. – О поимке человека, который называет себя Робин Гудом.
       –  Роберт, только не сейчас, – капризно отмахнулся шериф. – уже слишком поздно!
       – Милорд, – настаивал Роберт. – Меня ограбили и унизили! Я не успокоюсь, пока этот человек не будет призван к ответу!
       – Мой дорогой Роберт, – шериф икнул. – При всем желании...
       – Выслушайте меня, милорд, – перебил его Роберт. – У меня есть план.
       – План? – Гизборн бросил на него сердитый взгляд с другого конца стола. – Думаете, мы еще не перепробовали все, что возможно?
       Роберт ответил ему дружеской улыбкой.
       – Простите меня, Гай, – сказал он. – Я не хотел принизить ваших заслуг, но мне кажется, этот план должен сработать, – он подался вперед. – Так вот: полагаю, злодеи не смогут напасть на этот замок и освободить пленников?
       – Еще бы! – ответил шериф.
       – Я так и думал. Нужно облегчить им задачу!
       – Облегчить им задачу?
       Роберт кивнул.
       – Пленники будут наживкой… Как червяк на крючке.
       Он перевел взгляд с шерифа на Гизборна.
       – Нужно пустить слух, что пленников повезут… скажем, по дороге на Нью-Арк, – пояснил он, делая вид, что выбрал первое же название, которое пришло ему в голову. – Да, Нью-Арк. Для новых допросов. Дорога на Нью-Арк идет через лес. Пленники поедут на повозке. Вы, Гай и я возьмем как можно больше солдат и будем скрытно следовать за повозкой по лесу. Перед нами пойдут два лесничих, они предупредят нас, если заметят разбойников.
       Его губы изогнулись в медленной улыбке.
       – И пусть разбойники сами сделают первый ход, – продолжал он. – А когда они нападут на повозку, мы нападем на них. Не успеют они и глазом моргнуть, как окажутся у нас в руках.
       Роберт сделал драматическую паузу.
       – Вот такой у меня план, шериф, – сказал он, взглядом бросая тому вызов не согласиться с ним. – И он просто не может не сработать.

* * *

       Но план не только не сработал, а полностью провалился. Откуда шерифу было знать, что перед тем, как ехать в Ноттингемский замок, Роберт дал разбойникам точную информацию о том, где и когда ждать?
       На следующее утро повозка, в которой сидели Эдвард и остальные, выехала из ворот замка под охраной всего восьми солдат: по четверо с каждой стороны. Это была «наживка». Шериф, Гизборн и Роберт следовали за повозкой на небольшом расстоянии, прячась за деревьями. Замыкали группу еще двадцать солдат, а вперед отправили двух лесничих, которые должны были предупредить шерифа, как только заметят разбойников.
       Первыми были выведены из строя лесничие, и это случилось почти мгновенно. Они так и не успели понять, что происходит, когда встретились с дубинками Мача и Джона: всего два удара, и они рухнули наземь, потеряв сознание. Никто ничего не слышал. Никто и не заметил, что что-то не так.
       Следующими на очереди были Гизборн и шериф. Им предстояло проехать под крутым склоном холма с вырубленными деревьями. Без сигнала от лесничих где им было догадаться, что на вершине пригорка притаились Скарлет и Назир? Когда шериф и его помощник проезжали мимо, разбойники спрыгнули вниз. Они прилетели откуда-то с неба, как какие-то мифические летающие существа, и обрушились на всадников. Те только и успели увидеть очертания двух черных силуэтов на фоне солнца, как их сбили с коней и оставили лежать на земле без памяти.
       А потом наступил полный хаос.
       Солдаты разбежались кто куда; с полдюжины из них упало, пораженные стрелами, летевшими неведомо откуда. Никто не видел нападающих: атаковал какой-то незримый враг, неразличимый в лесной зелени. Повозка с пленниками остановилась. Никто не знал, что будет дальше.
       Гизборн застонал и открыл глаза. Шериф сидел рядом, мотая головой; его шлем съехал на сторону. Он повернулся, желая убедиться, что Роберт в порядке. Но Роберт исчез.
       – Один шаг – и ты покойник! – голос Малыша Джона отдавался в лесу эхом.
       –  Они захватили Роберта! – прошипел Гизборн.
       – Что? – у шерифа вытянулось лицо. Он почти готов был разрыдаться. Только вчера все было замечательно – и вот на тебе! Это несправедливо! Почему у него все всегда идет наперекосяк?
       – Шериф! – позвал Малыш Джон. – Поднимись на ноги! У нас графский сын, шериф! Хочешь узнать его цену?
       Он сделал паузу. Солдаты лихорадочно вглядывались в кусты, водя арбалетами из стороны в сторону, но все было напрасно: целиться было не в кого.
       – А цена такая, – продолжал Малыш Джон. – Леди Марион, Эдвард и все остальные.
       – Грязные разбойники! – бушевал шериф.
       – Брось ругаться, шериф, – крикнул Малыш Джон. – Пусть Гизборн всех приведет.
       Притаившись в кустах, Роберт не без удовольствия наблюдал за тем, как разворачивались события. Все получилось так, как он надеялся. Еще несколько минут – и пленники будут свободны, а шериф так никогда и не узнает, как его обвели вокруг пальца.
       – А что будет, когда их приведут? – спросил Скарлет, который сидел на корточках рядом с Робертом.
       –  Вы меня отпустите, – ответил Роберт.
       – Ты вернешься к ним? – Скарлет помотал головой. – Но зачем?
       – Тогда они меня не заподозрят, Уилл, – Роберт ухмыльнулся. – Роберт Хантингдон  принесет нам еще много пользы!
       Зато шерифу не было никакой пользы от «Роберта Хантингдона».
       – Приведи их, Гизборн! – прорычал шериф. Его глаза метали молнии. И зачем только он послушал этого глупого мальчишку? Если бы не Роберт Хантингдон, пленники так и сидели бы себе под замком в Ноттингеме. Через несколько дней он бы вздернул их всех на виселице. Но если разбойники убьют Роберта, граф Хантингдон спустит с шерифа шкуру заживо.
       – Милорд, – начал было Гизборн.
       – Веди их! – гаркнул шериф.
       Придется отпустить пленников. У него просто нет другого выхода.

* * *
(*Прим.пер.: трудносохранимая в переводе игра слов: ‘How does a forester shake a poacher’s hand?’ ‘On a piece of string!’ В англ.языке shake hands - устойчивое выражение для "пожимать руку", а глагол shake означает "трясти, мотать". Т.о. буквальный перевод: ‘Как лесничий пожимает("трясет") руку браконьера?’  ‘На веревочке!’ )

Отредактировано in_love (2021-09-18 14:21:32)