И это ужасно.
О да
Что касается языка, то многие моменты печалят. Лингвисты используют сейчас термин «распущенный язык», описывая современную ситуацию и имея в виду как раз то, что разговорная лексика и жаргонизмы просто оккупировали средства массовой коммуникации. Даже сегодня утром заголовок: «Европа сдрейфила и бросила Литву один на один с Россией». Раньше слово «сдрейфил» в советских детских фильмах только мальчишки друг другу кричали. А сейчас вполне себе заголовок фактически в государственных СМИ. И ведь все это происходит под знаком «демократизации» языка, приближения его к народу. И вот это опасно все же. Сразу после революции в том же петроградском «Институте живого слова», открытом в 1918 году, старая профессура читала лекции пролетариям, дабы поднять их культурный уровень. А сейчас призывают максимально упрощаться, чтобы говорить с условным «народом» на «его» языке. Давайте тогда все блатной жаргон, так называемую феню, освоим, и будем на ней общаться, чтобы маргинализированные элементы чувствовали себя комфортно в нашем обществе. Вот эта тенденция прямо пугает. Но при этом нам говорят: «Распущенный язык – характерная черта переходного периода. Это временный этап». Ну и куда мы переходим, где свет в конце туннеля? Не получилось бы как у классика: «Жаль только – жить в эту пору прекрасную Уж не придется ни мне, ни тебе».
Кстати, Екатеринбургу повезло больше - его Екатом или Ёбургом в телевизоре не называют.
Ебург у нас уже пройденный этап. После книги А. Иванова "Ёбург. Город храбрых. Сделано в девяностые" почти официально стали говорить, что Ёбург 1990-х гг. - это переходный этап от советского Свердловска к капиталистическому и респектабельному во многих отношениях Екатеринбургу. Но наш город еще и «городом бесов» называют. Тот же В. Соловьев. Так как погода у нас, по-прежнему, достаточно холодная и дождливая, то один журналист написал статью про это лето под названием «Всюду мгла, и нежить квакает: ночной Екатеринбург». В комментариях было весело: «город бесов», вот и «нежить» резвится.
Получается, что Екатеринбург выговаривается, а на Петербурге язык ломается?
Знаешь, я думаю, тут не так все просто с Петербургом. Ведь от этого имени города отказались как бы по воле трудящихся патриотически настроенных жителей в 1914 году на том основании, что Петр I был русским царем. И город стал Петроградом. А у нас оставили старое название, так как царица якобы была немкой. На самом деле дочь литовского крестьянина, но это не так важно. Понятно, что слово Питер разговорное. В XVIII веке оно использовалось в бытовой прозе, в комедиях у того же Д. Фонвизина. Но наша современная творческая интеллигенция (я тут только про Урал) часто использует сейчас это слово для обозначения всего лучшего, что есть в Петербурге. Это, если можно так выразиться, Петербург «с человеческим лицом»: питерские дворики, питерские рок-группы, «питерские коты» художника Владимира Румянцева и т. д. А Санкт-Петербург воспринимается как что-то официозно-государственное на уровне чиновников Смольного. Правда, «петербургский текст» русской литературы В. Н. Топорова остается при этом неприкосновенным. А Ленинград в советское время, соответственно, объединял в себе и питерское, и петербургское начало города.