Да я не об этом!!!
Разве бескультурЬе? Я всегда была уверена, что бескультурИе.

Ничего-ничего... Скоро эта "профессура" уже тоже станет устаревшей нормой. Будут они "профессорьё"

у меня постоянно возникает этот же вопрос. должны же редакторы быть, вычитка какая-то. хотя, если те, кто за это отвечают, сами разговаривают и пишут с ошибками - чего ожидать-то?

В новый 2010 год наша страна вошла с многочисленными изменениями в политике, экономике, социальной сфере… Не обошли стороной изменения и наш родной язык. С первого сентября 2009 года мы говорим согласно новым нормам языка. А что еще происходит в русском языке на "наших глазах"? Как он будет изменяться? Кто и как на нем говорит? Ответы на эти вопросы мы попытались узнать у первой нашей гостьи в этом году Ольги Николаевны Алешиной, доктора филологических наук.

В 1981 году, окончив школу № 130 новосибирского Академгородка, поступила на филологическое отделение гуманитарного факультета НГУ, которое окончила с отличием в 1987 г. В 1992 г. защитила кандидатскую диссертацию, в 2003 г. – докторскую. Начинала как преподаватель русского языка для американских, финских, шведских, японских, турецких и др. студентов, магистрантов и докторантов в научно-технической ассоциации CASSI Int. при НГУ, участвовала в проектах Council of International Educational Exchange (http://www.ciee.org). Профессорско-преподавательская деятельность связана с НГУ и Институтом филологии Сибирского отделения РАН. Ученое звание доцента получила в 1998 г., профессора – в 2008 г. За годы работы подготовила и прочитала базовые курсы лекций "Современные проблемы филологии" и "Логический анализ языка" (для магистрантов-филологов гуманитарного факультета), "Современный русский литературный язык. Морфемика. Словообразование. Морфонология. Морфология" и "Стилистика русского языка" (для студентов филологического отделения гуманитарного факультета), "Морфология русского языка" и "Практическая стилистика русского языка" (для студентов факультета журналистики), "Введение в языкознание", "Стилистика русского языка" и Лингвокультурология (для студентов факультета иностранных языков) и др. Разработала специальные курсы "Логика и лингвистика", "Аспектология", "Метафорология". Руководит дипломными (более 60) и диссертационными проектами. Под ее руководством защищены 6 кандидатских диссертаций (Е. А. Ивановой, Ю. Л. Сидоровой, Ф. К. Колпащиковой, М. А. Кузьминой, Ко Чун Ина, И. А. Головановой) и 1 докторская (М. Дебренн). Ольга Николаевна автор и соавтор более 50 публикаций (публикуется чаще как О.Н. Лагута), в том числе 5 научных монографий, 16 учебных, учебно-методических и методических пособий, более 30 научных статей.

- Ольга Николаевна, благодаря чему и в какой момент "Русский язык" для Вас перерос из увлечения в профессию?

- В моем случае – благодаря кому. Случилось это почти тридцать лет назад благодаря преподавателям нашего университета: лингвистам Н. А. Лукьяновой, К. А. Тимофееву, А. И. Федорову, Г. И. Павловой, Е. Б. Шерешевской, Л. Г. Панину, М. И. Черемисиной, Е. К. Скрибник, литературоведам Н. Н. Соболевской, Е. К. Ромодановской, Е. И. Дергачевой-Скоп, В. Н. Алексееву, В. Г. Одинокову, С. И. Гимпель и историкам Н. В. Ревякиной, М. И. Рижскому, И. А. Молетотову, И. С. Кузнецову. Их лекции и семинары, как и уроки своих школьных учителей, вспоминаю с большой благодарностью. Уже на первом курсе стало ясно, что русистика – это целый мир, в центре которого живой человек и его слово, а не набор сухих менторских предписаний. После окончания гуманитарного факультета, проработав год стажером-исследователем на кафедре общего языкознания, я продолжила обучение в очной аспирантуре, которую пришлось окончить досрочно в 1991 году. Стала преподавать русский язык как иностранный, читать лекции и вести семинарские занятия на гуманитарном факультете.

-Расскажите подробнее о сфере Ваших интересов.

- Я начинала как русист, лексиколог. Основное направление исследовательской деятельности – изучение лексической и грамматической семантики. Частный исследовательский интерес связан со вторичными номинациями в разных языках, в том числе в лингвостилистическом и лингвофольклористическом аспектах. На примере метафор в своё время постаралась выявить ряд системных закономерностей в репрезентации вторичных значений средствами естественных языков. В сферу моих научных интересов входит также изучение объектных и предметных связей лингвистики с другими разделами гуманитарного знания. Например, с логикой.

- Назовите пять ярких черт нашего языка, по которым абсолютно понятно, что русский язык красив и уникален.

- Вы задали очень интересный, но немного провокационный вопрос. Красивы и по-своему уникальны все языки. Лингвисты обычно различают язык как знаковую систему, используемую каким-либо сообществом, и речь конкретных людей. Рассуждая о красоте языка, мы предполагаем, что созданные на нём конкретные речевые произведения хороши и формами выражения и содержанием. Но красота звуковой, или формальной, организации текста на любом языке соответствует прежде всего удобству его произношения. А это уже физиологический параметр. Аналогичная ситуация – с красотой архитектуры, которая обусловлена антропометрическими пропорциями. Например, считается формально красивым ("приятным на слух") именно то, на что тратится минимум усилий при произнесении с позиции "базовой артикуляции". Так называют положение органов речи при молчании и "несбитом" дыхании. Носители разных языков молчат и дышат по-разному, и то, что удобно и привычно произносить одним, может оказаться непосильным для других без специальной подготовки. Поэтому и уникальна формальная красота любого языка или диалекта. Специалистам в области стилометрии известно, сколько и каких звукосочетаний должно быть в звучащей фразе, чтобы она оценивалась как достойная эстетического любования. Например, имеются данные о средней длине слов и количестве в них гласных и согласных звуков, их сочетаний, слогов. Известно, сколько примерно фонетических слов должно быть в высказывании, чтобы человек произнес его, не сбив дыхания. Когда закон "средних данных" нарушается, возникают трудности в произношении. Вспомним скороговорки: в них все слова русские, а произносить их в потоке речи не так-то просто. Кстати, при обучении русскому языку иностранцев учат прежде всего русскому дыханию с его быстрым вдохом и долгим-долгим выдохом, русскому молчанию, при котором кончик языка находится у верхних зубных альвеол, и т.д. Контролируются громкость речи, активность нижней челюсти и языка, напряжение некоторых лицевых мышц и т.д. Только когда эти параметры соответствуют параметрам нашего национального эталона речепроизводства, мы приписываем звучащему тексту эстетическую ценность: "Как красиво этот иностранец говорит!". По этой же причине декламацию на иностранном языке наделяем нелестными оценками. Нам кажется, что немцы "лают", вьетнамцы "мяукают", поляки "шипят", американцы "жуют" и т.п.

Но современный русский язык действительно обладает уникальным богатством выразительных средств и уникальными "абсорбирующими" свойствами. Например, в этой моей фразе лишь четыре слова – исконно русские: но, русский, язык, и. Правда, по поводу точного происхождения слова язык до сих пор ведутся дискуссии. Остальные представляют собой кальки, полукальки, гибриды более позднего происхождения, возникшие в результате перевода греческих, латинских и других иноязычных слов с использованием русских, исторически близких русским церковнославянских и других иноязычных морфем. В русском лексиконе десятки тысяч таких "чужаков", воспринимаемых нами за "своих". И хорошо, что они есть! Русская лексика за прошедшие века "абсорбировала" огромное количество заимствований, "замаскировавшихся" с помощью славянских морфем, и заимствований, сохранивших облик слов из языков-источников. В этом наше богатство. Как следствие, первая яркая черта русского языка – наличие богатейшей синонимии и, естественно, антонимии, что позволяет предельно точно выражать мысли, а вторая – предоставление колоссальных деривационных (то есть словообразовательных и семантических) возможностей.

Пожалуй, ни в одном из известных мне языков нет таких возможностей для точного обозначения реальности и для самовыражения, как в современном русском языке. Кстати, именно поэтому словотворчество и игра слов у нас развиты во всех сферах неофициального общения. Например, русский программист в неформальной обстановке не может назвать операционную систему OS/2 просто "о-эс-два", а придумывает единицы "полуось", "полумух", "полупчёлка", "полосатый мух пополам", "пополамыч" или переосмысливает уже существующие "подосиновик", "оса", "осина" и т.д. В 2002 г. моя ученица Оксана Новикова, к сожалению, теперь живущая в США, защитила дипломный проект, посвященный сопоставлению систем неологизмов (новых слов) в речи московских и новосибирских журналистов и программистов. Заимствования этими категориями специалистов осваиваются сверхинтенсивно. Так вот основная тенденция – всё-таки лексическая неологизация, то есть создание новых слов по уже имеющимся моделям русского словообразования, а не просто прямое заимствование. Это радует.

Третья яркая черта русского языка – неоднозначность его средств. Причем не только лексических, но и морфологических. Например, у русского повелительного наклонения выявляют до 18 значений, и отнюдь не императивных: "Встань она пораньше, не опоздала бы", "Вдруг приглянись ему девушка" и т.д. Употребление форм с подобными значениями придаёт русскому тексту дополнительную экспрессию.

Четвёртая яркая черта нашего языка – наличие так называемых синтаксических параллельных конструкций. При построении речевых высказываний у нас всегда имеется широкий выбор. Давайте сравним: Студент хорошо сдал первый экзамен, так как спокойно встречал Новый год; Спокойно встретив Новый год, студент первый экзамен сдал хорошо; Вследствие спокойной встречи Нового года студент первый экзамен сдал хорошо; Спокойно встретишь Новый год – хорошо сдашь экзамен. И т.д. Эти фразы очень близки по своей ирреальной семантике (кто же из студентов спокойно встречает Новый год?!), но не по структуре.

В русских текстах встречается много стилистических вариантов. Поэтому как пятую отличительную черту современной русской речи я бы отметила сосуществование в ней почти самостоятельных подсистем: речи подготовленной и речи спонтанной. Сравним: 1) "К сожалению, здесь нет доступа к Интернету. Вы поняли бы всё лучше, посетив этот сайт" и 2) "Вот плохо / что здесь как раз нет доступа к Интернету / потому что студенты очень быстро схватывают / когда можно сразу прям посмотреть это всё". Вторая фраза, по-настоящему живая, а потому небезупречная, с погрешностями, свойственными именно живой спонтанной речи, была в своё время произнесена одним лектором-экономистом и включена в собрание текстов Национального корпуса русского языка.

- Сегодня, спустя несколько лет, олбанский язык сдает свои позиции, уже не столь популярен, не так привлекает молодежь. А что, на Ваш взгляд, может прийти взамен языку "падонкофф"?

- Важно не то, что приходит в язык, а то, что при этом уходит из него. Это связано с отбором текстов, пропускаемых нашим сознанием. Например, были раньше в русском языке такие слова: "благоприлежный", "доброславный" и еще 291 прилагательное с компонентом "благо-" и 121 – с компонентом "добро-". Их исследовала ученица профессора нашей кафедры Н.А. Лукьяновой. Обозначали эти слова оценки человека: этические (благоприветливый, доброобразный), моральные и нравственные (доброславный, доброчестный, благохвальный), интеллектуальные (доброразумный, благорассудный), эстетические (доброокий, доброкосый, доброречивый) и т.д. Наши предки даже природные и предметные реалии могли охарактеризовать так: "добротекий ручей", "благовосходные злаки", "благопогодный ветер" и даже "благоодежный плащ". Как красивы эти оценки и сколько в них любви и уважения к людям и миру! А потом количество таких прилагательных сократилось более чем в 7 раз! В наши дни их место занимают амёбные слова "реальный", "конкретный", "классный", "клёвый", "крутой", "гламурный"… Я рада, что олбанизмы уходят. Хочется, конечно, надеяться, что вместо набивших оскомину граффонов появятся результаты по-настоящему интересной языковой игры, причем без сквернословесной "подкладки".

- Как Вы можете оценить уровень Ваших студентов?

- Есть очень талантливые, творческие личности. Но они часто менее всего заинтересованы в изучении чужих исследовательских достижений. Есть не столь одарённые, но прилежно штудирующие всё, что задаёт преподаватель. Конечный результат зависит от того, было ли поступление студента результатом личного выбора или он удовлетворил родительские амбиции. Но и на личный выбор могли в своё время повлиять разные желания: получить знания (такие студенты могут мигрировать из вуза в вуз, ходить на лекции по собственному выбору), получить знания, сертифицированные дипломом, или получить лишь диплом.

Раньше студенты, проходившие по конкурсу и включавшие приобретение знаний в свою систему ценностей, лучше владели русским языком, даже если он не был для них родным. Много зная до поступления в университет, они редко имели серьезные проблемы с орфографией и пунктуацией, были способны к самообразованию, постановке и решению оригинальных исследовательских задач. Сейчас ситуация иная. Но прежде чем осуждать современных студентов, мы должны вспомнить, что почти все дети, рожденные в 1989-1997 годах в России и странах СНГ, росли в условиях социальной катастрофы. И не их вина, что в школах заставляют писать лишь рефераты (которые, не секрет, чаще скачивались из Интернета) или сочинения-"осуждения". Этот жанр ничему, кроме как осуждению других людей на примере литературных персонажей, не учит. Стилистических эссе, которые бы позволили увидеть красоту русских классических произведений, в большинстве школ не задают. Кроме того, резко сузился круг текстов, с которыми ребёнок знакомится в детстве. Фольклора он не знает, ни поэтического, ни прозаического. Русский детский городской фольклор утратил даже свою игровую "компоненту". Многие маленькие горожане посещают бесчисленные кружки, но не играют с друзьями в традиционные игры. Современные бабушки и мамы не рассказывают сказок, они их в лучшем случае читают вслух. То есть у большинства городских малышей нет реального опыта воспринимать / воссоздавать связный и довольно длинный монолог или участвовать в игровом полилоге. Печально, что в старших классах, когда все уже понимают, что, не прочитав нужных книг, никуда не поступишь, начинается период "глотания" суррогатов ("Вся русская классическая литература в кратком пересказе" и т.п.) и репетиторского натаскивания. Выигрывают те, у кого хорошая кратковременная память, то есть "дети-ксероксы", как я их называю. Они бойко пересказывают всё, что им дал прочитать преподаватель, и тут же напрочь забывают о прочитанном. На первый взгляд, кажется, что они хорошо подготовлены, но это не так. Есть поверхностная информированность, точнее, возможность накапливать информационные клише. Нет глубоких и прочных знаний. Как следствие, нет и способности к самостоятельной аналитической работе. Зато есть исполнительность. Такая ситуация не может радовать.

- Как студенты относятся к русскому языку как родному (Как к объединяющему русских людей фактору. Осознают ли они эту роль языка?)

- В отличие от студентов ближнего и дальнего зарубежья наши не так уж часто задумываются о консолидирующей роли родного языка. Чаще всего активный интерес проявляют представители традиционных религиозных общин, а также различных общественных объединений патриотической направленности. Вы правы, у русского языка особая роль в мире. До сих пор многие люди старшего и среднего поколения, причём вне зависимости от национальной принадлежности, давно живущие далеко от границ России, считают русский язык родным. Это по-прежнему язык международного общения. Увы, как отмечается в ежегодных докладах МИД России "Русский язык в мире", количество его носителей сокращается, хотя он и остаётся пока на пятом-шестом месте среди самых распространённых после китайского, английского, хинди, арабского и испанского. В Сибири, например, кроме русского, проживает много других этносов, в том числе коренных сибирских, и для большинства русский язык остается языком межнациональной коммуникации. В беседах и переписке с украинскими (и крымскими), казахстанскими, белорусскими, литовскими, польскими, румынскими, немецкими и другими коллегами и их студентами, изучающими языковую ситуацию в странах своего проживания, всегда отмечаю их трепетное отношение к нашему языку и грусть по поводу утраты им прежних позиций. Посмотрите на Справочно-информационном портале "ГРАМОТА.РУ – русский язык для всех", какие потрясающие сочинения присылают на конкурсы "Моя семья" и "Наша семья говорит по-русски" ребята, живущие за рубежом! Я, например, не встречала более влюбленного в русский язык человека, чем Ф. Д. Израбеков (хотя как лингвист не всегда разделяю его точку зрения). А как хорошо на прошлогоднем алуштинском форуме русистов Украины выступили в поддержку русского языка представители крымско-татарской интеллигенции!

- В последнее время основное значение некоторых слов стирается, на первый план выходят новые смыслы. К примеру, в газетном тексте сегодня непросто употребить слово "реальный": значение "настоящий", "подлинный" заменяется на какие-то "пацанские" "понятия". И это не единичный пример. О чем, по-вашему, свидетельствуют такие явления?

- В данном случае – о сознательной маргинализации СМИ. Употребление слов в подобных значениях – лишь один из способов надеть маску "своего человека" и тем самым привлечь внимание соответствующей аудитории к чему-либо "текстильно-музыкально-досуговому". Жаль, что многие современные газетные издания (за исключением отраслевых) – не информационные, а манипулятивные. Они формируют целевые потребительские группы по заранее заданным параметрам.

- Уже третий месяц страна говорит, опираясь на новые нормы языка. Что такого глобального произошло с российским обществом, когда и кофе стал среднего рода, и брАчущиеся приходят в ЗАГС, и дОговор на поставку йогУртов можно подписывать по срЕдам?

- Ничего страшного не произошло. По крайней мере, с большинством из этих слов за последние сто лет. В московском просторечии слово "кофе" было среднего рода, поэтому еще в "Толковом словаре русского языка" под редакцией Д. Н. Ушакова оно сопровождено двумя грамматическими пометами – "м." и "(разг.) ср.". Кстати, в "Театральном романе" Булгакова читаем: "Кофе в чашке стояло на столе". И один из персонажей Гроссмана в романе "Жизнь и судьба" говорит "моё кофе". Подобных примеров можно привести много. Вариант "йогУрт" (этим словом обозначался болгарский кисломолочный продукт) был единственно возможным до появления немецких йогуртов в пластмассовых стаканчиках в начале 1990-х гг. То, что просторечный вариант "дОговор" (а именно пометой "простореч." он сопровожден в Словаре Ушакова) приобрел статус литературного, отражает тенденцию переноса ударения с корня на приставку, ср.: "зАговор". Варианты именительного и винительного падежей множественного числа договорА демонстрируют морфологические пристрастия нашего чиновничества. "БрАчущиеся" – вообще церковнославянизм. Удивляет сам набор слов, вокруг которых всё и завертелось. Почему-то всех более всего смутил род "кофе", а скажем, не акцентные варианты "вклЮчишь" - "включИшь" и т.п., которые, на мой взгляд, лидируют среди всех погрешностей. Не совсем понятным мне показалось смешение "срЕдам" и "средАм", теперь закреплённое нашими кодификаторами, так как первый вариант имеет отношение к парадигме "среда" (окружение), а второй – к парадигме "среда" (день недели). Но литературная норма подвижна, и словари это фиксируют. Например, открываем знаменитое руководство академика Грота, написанное в XIX веке, и читаем: "Настоящее краткое руководство имеет целию удовлетворить сознаваемую всеми потребность привести русское правописание к желательному единообразию". "Целию", а не "целью".

- Как Вы относитесь к таким изменениям норм русского языка?

- Смущаюсь, конечно, но по крайней мере понимаю причины их возникновения. "Большую языковую смуту", если использовать известное выражение М. В. Панова, вызывают во мне другие изменения. Как-то в беседе с коллегами я уже приводила свой список того, что принять никак невозможно. Во-первых, пассивную маргинализацию языкового сознания молодых людей с высшим образованием. Поражает, насколько, прошу прощения, тупо, как зомби, они продолжают имитировать речевые образцы киношных криминальных авторитетов. Сколько же можно?! Когда же эта безрадостность надоест?! Пора бы уже и отказаться, всё-таки 2010-й год на дворе, а не перестроечная "беспредельщина". Во-вторых, никак не могу принять отсутствие у многих современных авторов самоуважения и уважения к читателю или слушателю. Эти чувства вытеснены каким-то "мутным" и приторно-скучным "самовыражением". Брезгливость вызывает и сквернословие некоторых "самовыражающихся" студентов, курящих у входа в наш национальный исследовательский университет. Ещё поражает убожество современных обращений к незнакомым. Это за границей наши дамы – фрау, мадам, миссис/"миз", пани и т.д., а в России – "девушки" или "женщины". Мне кажется, из-за отсутствия самоуважения на государственном уровне у нас процветают и немыслимые аббревиатурные уроды. Как-то, не зная, что наша головная организация сменила название, я по делам диссертационного совета оказалась в известном здании на Люсиновской и впервые услышала в речи министерских сотрудников это пресловутое "фао", то есть "Федеральное агентство ПО образованию" (именно с таким предлогом). Был культурный шок. У моего поколения "фао" может вызывать лишь одну ассоциацию – с названием немецкого самолета-снаряда "Фау" времен Великой Отечественной войны, о чём было написано в учебниках по истории СССР. А такие чиновничьи перлы, как "Минобрнауки", "Рособрнадзор"… Как горестно должно быть на душе у людей, придумавших такое… О какой формальной или семантической гармонии родного языка мы можем говорить! Хорошо ещё, что министр образования не титулует себя официально как минобр. Но более всего меня смущает, что Русская академическая грамматика не переиздаётся почти 30 лет, что нет нового издания полного академического словаря русского литературного языка. Очень грустно. Полностью согласна с мнением, что сохранение и укрепление позиций правильного русского языка – это ещё и вопрос национально-государственной безопасности России. Хотя и понимаю, что сохранять сейчас надо не литературный язык, а его носителей. Язык уже зафиксирован, например, в своем Национальном корпусе.

- Как Вы обычно реагируете, когда Ваши знакомые делают в словах неправильные ударения?

- Мысленно отмечаю, конечно. Всё зависит от того, в какой роли участвую в общении: в роли профессионального консультанта (и тогда важно, кто что и как говорит) или в роли слушателя как частное лицо (важно кто и что говорит). Естественно, даже в дружеской доверительной беседе неэтично поправлять собеседника. Но если ошибающийся выступает публично от лица организации, в которой я работаю, то могу предложить обсудить его ошибки при личной встрече. Не помню, чтобы кто-нибудь обижался на такие предложения. Все понимают, что требования к речи руководителя должны быть более высокими. Не настаиваю на исправлении профессионализмов. Например, нужно говорить минералОг, но сами минералоги называют себя минерАлогами. Никогда не поправляю носителей просторечия, коллекционирую интересные случаи.

- Какие можете сделать прогнозы на ближайшие 10 лет: как будет меняться язык, что будет влиять на его развитие?

-10 лет в истории языка – не такой уж большой срок. Если изменения и будут, то коснутся прежде всего лексики и фразеологии как самых подвижных подсистем. Естественно, продолжится пополнение словаря интернациональными словами. Возможно, определённую роль в этом сыграет и сочинская Олимпиада. Уйдёт в пассив или исчезнет вовсе большая часть словарных фразеологизмов. Им на смену придут новые прецедентные единицы (киноцитаты, рекламные слоганы и т.д.), которые уже сейчас используются чаще, чем фразеологические. Еще меньше станет диалектоносителей, а значит и тех, кто помнит традиционные фольклорные тексты крупных жанров, но увеличится число носителей городского просторечия. Благодаря им еще в большей степени активизируются переосмысленная религиозная лексика и приходской фольклор, по своему словарному составу существенно отличающиеся от лексики догматических и миссионерских текстов. Не будем забывать и то, что огромное количество людей, находящихся сейчас в заключении, отбудут свой срок и обогатят русский узус новыми арготизмами.

Подрастёт поколение детей многочисленных мигрантов, сформировавших национальные диаспоры в крупных российских городах, но нет никаких данных, что они могут отрицательно повлиять на российскую языковую ситуацию. Молодое поколение русских, живущих в странах СНГ и дальнего зарубежья, скорее всего, сохранит устно-бытовую речь, но не научится писать по-русски. Уже сейчас исследователи отмечают, что, например, русскоязычные подростки Украины транслитерируют русские фразы с помощью украинских графем и не знают русской орфографии.

В книжно-письменной сфере в метрополии по-прежнему активно будет развиваться женский гендерлект, значительно расширится корпус художественных и публицистических текстов, созданных женщинами. Если усилится роль государства, то национальный стандарт языка может отказаться от литературного андроцентризма (в большинстве современных словарей все контексты, иллюстрирующие значения слов, извлечены из художественных произведений прошлого века, написанных писателями-мужчинами). Ведущую роль станут играть гендерно нейтральные официально-деловые тексты. Это повлечёт за собой дальнейшее процветание чиновничьего социолекта.

Возможно, появятся новые русские научные, экономические и политические термины. Ведь на развитие любого международного, межнационального или государственного языка влияет прежде всего международная и государственная языковая политика. Статус России в современном мире во многом определит будущее нашего языка. Но этот статус зависит не только от сильных мира сего, а от нас всех. И будущее русского языка напрямую связано с личной речевой культурой каждого.

Беседовала Екатерина Унгур

01.18.2010

Сокращенный вариант текста интервью можно найти в "Уже" (разг., уменьшительно-ласкательное это наименование... мы "Ужом" называем нашу газету "Университетская жизнь"), а полный, приведенный здесь - еще в архивах сайта НГУ.

Отредактировано Alga (2010-05-02 22:40:26)

И то верно - накой журналисту правописание..

olga_shamrock, так... а вот согласование (род, число, падеж...) - это как считать? Одна ошибка общая или по одной в каждом слове, которое без согласования? О, и мне не очень видно или... там внизу слово "Телефон" на каком языке должно быть? А то не знаю, как это по-узбекски.

Потому и спросила. Ух, тоже телефон? Круто! Буду знать.

возьми на полке пирожок!

так не честно! хорошие девочки должны кушать готовые пирожки! по крайней мере теоретически