Если права reiser, то церковный брак не играет роли в статусе Мэрион как замужней дамы - с точки зрения средневековых жителей, она замужем и соответственно вдова. Другое дело, что её образ дан в более современном восприятии: перед алтарем не стояли, значит, брак не законен.
Кстати, её представляют "Мэрион из Лифорда", а как ее представлять по мужу? Мэрион из Локсли или Мэрион из Шервуда? 

О, вспомнила. В «Мечах Вейланда» Марион называет себя Марион из Шервуда, а Робин себя – Робином из Шервуда. А почему не Локсли? Что в 12 веке означало второе имя после of – родовую фамилию, или место, где человек живёт, или ещё чего, – кто-нибудь знает?

Я про легендарную Марион. А если уж на то пошло, то Диана вполне могла, если бы захотела. В том смысле, что в язычекском Риме замуж выходили.

Нашла, что знатные люди получали в качестве второго имени - имя предка, которое через несколько поколений становилось родовым именем - фамилией.  В XI—XII вв. в документах, дошедших до нас, появляются вторые имена. Чаще всего это были так называемые патронимы — т. е. имена, производные от отцовского: сын Петра Павел в латинской грамоте мог быть назван Паулус Петри, а его сын скорее всего — Петрус Паули. Сначала двойные имена встречаются в основном у знати или лиц привилегированного статуса В это же время, когда стали возникать и крепнуть феодальные родовые связи, в именах стали упоминать, к какому роду принадлежит человек, а позднее — и каково его главное владение.
Горожане и простолюдины назывались по местности, в которой проживали. (http://pochemuchca.ru/sredn-vek/srednevek90.html)
То бишь  Мэрион, я так понимаю, полностью должна была именоваться - Мэрион Ли из Лифорда, ведь её отец носит имя - Ричард Ли. Дженет и Мэг - простолюдинки, поэтому называются по местности, в которой проживают. Робин тоже уже не знать, поэтому назван по месту-владению "из Шервуда". Ну, и Мэрион, как его жена, принимает его "фамилию" - из Шервуда.

Сейчас я нарвусь, похоже, на волну негодования, но - спрашивается, почему Марион оставила Робертовский труп, пардон, валяться тихо загорать на травке у Девяти Дев? Казалось бы, закономерно: увидела, наревелась - и поехала искать Веселых стрелков, чтоб достойно похоронить любимого? Ну, она же не в курсе, что на травке не Роберт, а кадавр. Нет. А получилось, что она оставляет тело лежать, где лежало, нимало не заботясь о воронах, вОронах и прочей похоронной нечисти.
Как-то странно мне это. Ну, психанула, ну ломанулась назад в монастырь. Но тело-то все лежит, его же (она ведь не знает про шерифа и Гизборна) никто не найдет? Понятно, что надо было не дать героям счастливо жениться, но психологически - что-то не рассчитано, по-моему.

Ну хорошо, ладно. А почему она не почуяла, что перед нею глина с зубами? Она ж целовала кадавра))) А там тааакой протезище - всем цирюльникам на зависть!

састер
ну да, ну да. А зубы от ударов, значит, на полметра выросли?

Реально. Она должна была почуять. Буквально. Из такой пасти и запах соответствующий. Запах полупереваренного Гульнара. Может, поэтому в подбородок и целовала. Подумав: "помылся бы ты, ежик, перед смертью-то"

Не, правлда! Вот вам и объяснение ее поведения якобы странного. Она как над милым трупои склонилась в слезах, втянула тонкими ноздрями воздух, так сразу и решила: "все, никаких парней! В монастырь. И яблочным сидром запить".
И никакой живой Хантингтон не смог бы ее переубедить. Дэвушка, может, как вспомнит, так вздрогнет.