О памятнике "Журавли" в г. Саратове

Одна из достопримечательностей нашего района и города в целом.

видно мой дом и экономический институт (через дорогу), в который я пытался поступить.

лейтенант Кеттчъ
На гору? Там кроме памятника ничего тогда не было, а добраться можно было только на единственном маршрутном такси - тогда были "Рафики". С конца 90-х туда массово завозят военную технику, так что там сейчас музей под открытым небом. Собственно, уже не один, так как есть ещё "национальные деревни".

А я была в 2010! У памятника и по музею ходили. Там еще вагон санпоезда есть.

Ну да, но я помню, арку, окна во дворе, круглую клумбу... На месте б соориентировалась бы, наверное

Самый «женский» подвиг Великой Отечественной принадлежит, пожалуй, переводчице разведотдела 52-й гвардейской Рижской стрелковой дивизии гвардии, лейтенанту Зинаиде Петровне Степановой-Серовой. Юная москвичка, студентка Московского государственного педагогического института иностранных языков им. Мориса Тореза дошла до Берлина уважаемым солдатом, одним из самых лучших в дивизии разведчиков. Была за время войны неоднократно награждена и отмечена командованием. И, наверное, не догадывалась даже, что главный подвиг ждет ее в самом конце войны.

2 мая 1945 года стало известно, что Берлинский гарнизон капитулировал, его комендант сдался в плен. Однако на участке Рижской дивизии в районе парка Гумбольдтхайн бой продолжался. Окруженная там группировка немцев занимала на возвышенности выгодную и хорошо укрепленную позицию (сейчас она носит название «Гумбольдтхайнская высота»). И вооружение у них было почти все, что можно в таких обстоятельствах представить: зенитные вышки, траншеи, многоэтажные подвалы, доты с круговыми амбразурами.

А главное — за стенами крепости оказалось множество германских солдат и офицеров, твердо решивших сражаться до конца. Все случайные люди типа фольксштурма и насильно мобилизованных в вермахт к тому времени уже разбежались. В Гумбольдтхайне остались люди преимущественно двух типов: идейные патриоты, решившие умереть вместе с Рейхом, и эсэсовцы. Последние прекрасно понимали — в советском плену им не жить, и сдаваться смысла для себя не видели. И потому сражались рьяно, отбивая атаку за атакой, стоившую нам раз за разом жизней и жизней солдат…

И тогда разведчица-переводчица Степанова решилась на почти самоубийственный шаг — добровольно вызвалась поговорить с окруженными немцами. На штабном вездеходе вместе с подполковником Поповым и радистом Калмыковым она прямо под шквальным огнем проехала к северной крепости Гумбольдтхайна. И все трое стояли там, смертельно рискуя, до тех пор, пока на башне не заметили их белый, парламентерский флаг.

Когда же, наконец, к им удалось пройти в подземный бункер — штаб крепости, то два генерала без интереса выслушали предложение и прекратить сопротивление отказались. А заодно сообщили, что приняли решение парламентеров расстрелять.

И совершила свой подвиг переводчица Зина Степанова. Она говорила почти час. Про четыре года войны, про миллионы трупов, про разрушенные города и искалеченные судьбы…

— Мы четыре года друг друга убивали, но сегодня — война кончилась! Кончилась, понимаете? Нет больше причин воевать, ни одной нет. Хватит уже друг друга убивать, прекратите заниматься этим безумием, — не говорила, кричала женщина в лицо мужчинам.

Точных ее слов история не сохранила. И сейчас, конечно, жаль, что никто эту речь не записывал, и мы не знаем, какие именно слова сохранили тысячи, если не десятки тысяч человеческих жизней. Что-то она им говорила такое, что немцы вдруг послушались. Посовещались тихо между собой и заявили, что принимают предложение.

В тот день 52-й Рижской дивизии сдались в плен около 7000 германских солдат и офицеров. Которые полегли бы все и как минимум столько же (а, скорее всего, в 3-5 раз больше) красноармейцев забрали с собой, если бы одной русской женщине не удалось донести до двух не первый год воевавших мужчин такие простые, но такие сложные для них слова: война закончилась.

Jane, спасибо.