Кстати, пьеса Булгакова, по которой сняли "Ивана Васильевича...", тоже та еще скукотень...

И я в свое время зачитывалась Дюма. Просто фильм и книга настолько разными получились, что их и сравнивать сложно

"Мушкетеров" Дюма читал два раза точно. Но это было, когда я учился в школе. По деццким впечатлениям не назвал бы скукотищей и манной кашей по столу. Сейчас (по сравнению с теми, можно уже сказать доисторическими временами))) изменились скорости жизни и восприятия жизни, поэтому многие книги и фильмы "из прошлого" кажутся затянутыми, нудными.

А по теме. Посмотрел "Голодные игры", узнал что есть книга - трилогия. Прочитал. Сказать что книга г. - ничего не сказать))) ну тут еще возможно, что дело в переводчике (он был г. как мог так и перевел)))

Если честно, я "Мушкетеров" прочитала взахлеб, и было мне тогда 8 лет. И решила, что обязательно  прочитаю потом эту книгу на языке оригинала. А уж заодно сделала изучение иностранных языков своей профессией. Сейчас перечитываю иногда, интересно. У Дюма есть скучноватые книги, "Сильвандир", например, по моему мнению, но не "Мушкетеры" точно.
Приведу цитату М.Веллера, с которым в общем и целом согласна:

" Вряд ли мы уже когда-нибудь узнаем, какова была доля личного авторства Дюма в прославленнейшем из романов XIX века, а какова доля соавторства кого-либо из его многочисленных помощников и негров. Но любой может перечитать «Трех мушкетеров» внимательно с любого места – и убедиться, что эта книга Дюма не такая, как все остальные из-под его пера. Она легче читается – а по толщине принадлежит к обер-размерным кирпичам. Она интереснее – а сюжет свинчен отнюдь не наилучшим образом и в узлах просто рассыпчат. Чтение ее доставляет большее удовольствие – а между тем мы не знаем даже из нее, какого цвета были плащи у мушкетеров, и сколько человек было в их роте, и в чем, собственно, заключалась их служба – кроме фланирования у дворца и мельком упомянутого хождения в караул. Зато – зато – она насквозь иронична и легка, легка! Приподнятый романтизм подан с улыбкой скептика и мудреца, откровенно развлекающегося условностью собственного текста. Автор парит над героями и дружески подмигивает читателю: мол, мы-то с тобой понимаем, что все это романтика. Жестокий мелодраматизм ситуаций и фраз сплошь и рядом граничит с самопародией, юмор брызжет (так и хочется сказать: «как шампанское!»). «Увидев эти яства, мэтр Кокнар закусил губу. Увидев эти яства, Портос понял, что остался без обеда». «Разучилась пить молодежь, – с сожалением заметил Атос. – А ведь этот еще из лучших». «Посмотрите только на эту лошадь, Арамис! – О, какая ужасная кляча, – сказал Арамис». «Четыреста семьдесят пять ливров! – сказал д’Артаньян, считавший, как Архимед (цифра изрядно ошибочна)». Авторский посыл радости, веселья и шутки всегда передается читателю – даже если последний не отдает себе в этом отчета. Но речь-то в книге идет о вечных и бесспорных ценностях: дружбе, любви, чести, верности, храбрости, благородстве. И авторская неназойливая улыбка только оттеняет их; пространство между автором и его героями придает им объема. Вот в этом воздухе, этом добром и улыбчивом пространстве авторского взгляда между ним самим и его героями – суть, ключ и секрет необыкновенной привлекательности романа. А поскольку умный, толстый, жизнелюбивый Александр Дюма был хороший писатель – он искренне сопереживает героям, любит их и жаром собственной души делает живыми. Недаром, недаром он плакал над собственной книгой в последний месяц своей жизни. Не всегда, совсем не всегда он относится к своим героям с иронией. (Так ироничный человек, вечно прикрывающийся шуткой, иногда отбрасывает охранительные условности своих выражений – и обнажается любовь пронзительной искренности и силы. Кого люблю – над тем посмеиваюсь.) (Рискну сказать, что «Три мушкетера» не чужды того ключа, который почти век спустя стало можно бы назвать «чаплинским».) Вот это ироническое отношение к описываемому, отнюдь не отменяющее, но оттеняющее мелодраматизм происходящего – ни в одном другом романе Дюма не встречается. Отсутствует напрочь. Местами они даже удручающе серьезны, и сегодня начинают попахивать длиннотой и скукой. Эта эстетическая неодномерность, неоднозначность, объемность «Трех мушкетеров» практически не отмечается читателем – но поднимает удивительную энергетику, светлую энергетику книги – живой и славной уже более полутора веков. "

Повесть "Двое из двадцати миллионов" А. Каплера (х/ф "Сошедшие с небес": Абдулов, Глаголева) - одна из лучших книг о войне, которые я читал. Настолько она меня в своё время поразила, что я даже написал рассказ, в котором использовал сюжетную идею Каплера.

Любовь
В детстве эта книга была у меня практически настольной...  Потом уже посмотрела фильм и удивилась, что Малешкин там жив остался.

Мне кто то когда то говорил, что есть железный закон восприятия: если сначала смотришь фильм, а потом читаешь книжку то книжка всегда нравится (ну будет симпатична). А если наоборот: сначала прочтешь, потом посмотришь - кино непонравится 100%. В институте говорил кто то из преподавателей, на кафедре психологии чтения

А неизвестно, почему так? Задаю вопрос, потому что высказывание кажется справедливым.