Sherwood Forest |
|
Продолжается летний флэшмоб «Когда говорят про солнце — видят его лучи». Мы продолжаем совместный просмотр сериала. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sherwood Forest » Кино и театр » Фильмы о рыцарях
lady Aurum, мне интересно, товарищ Кумбз все еще в роли на 2 сезон? Король будет уже не прежним красавчиком, увы, не люлю бородатых. Было бы хоть, над чем посмеяться)) В прошлый раз мы хорошо оторвались)) по эпичности багов и сценарных ляпов первый сезон обогнать будет непросто. Про историчность молчу, это не в тренде, но хоть вспомнили про одного принца, и на том спасибо.
Отредактировано циник (2019-04-07 14:57:51)
Король будет уже не прежним красавчиком, ... не люлю бородатых
Поймала себя на той же мысли ) Даж не узнала монарха по первости. Видимо, решил уподобиться в брутальности тем, кого намерен сезонно искоренять.
первый сезон обогнать будет непросто
Обещали ) Придется выполнить 
хоть вспомнили про одного принца
Из запасников достали, ага. Причем сразу семейного и готового огрызаться.
Даж не узнала монарха по первости
Ага, я тоже)) Кроме бороды, он заметно сдал в красоте, там, мешки под глазами, морда замученная, никак заливал горе)))
Обещали ) Придется выполнить
Ну, посмотрим на эту эпичность. Все равно "Британния" пока не вышла и не понятно, когда выйдет. А "Благие намерения" ваще пододвинулись на май. Эх...
Причем сразу семейного и готового огрызаться.
Ага, готового психопата в законе. Хотя не удивительно в такой семейке-то))) Эти детки только в утробе не пихаются, зато родившись, наверстывают вовсю))
Кумбз все еще в роли на 2 сезон?
Пропустила. Если прынцесса все еще намеревается ехать в Наварру, губернатору деваться некуда, придется принять )
"Британния" пока не вышла
О, как раз хотела спросить. Значит, ждем. Как выйдет, дай знать, плиз.
П.С. Радио мне сегодня пообещало в следующем году приквел к Престолам. Кажись, вознамерились взяться за Рыцаря Семи Королевств.
Эти детки только в утробе не пихаются, зато родившись, наверстывают вовсю
Помню
мешки под глазами, морда замученная, никак заливал горе
Ну, по крайней мере, понять его можно, переживал. Ничто человеческое и монарху не чуждо.
Если прынцесса все еще намеревается ехать в Наварру, губернатору деваться некуда, придется принять )
Уповаю, что принцесска намерена)) На КУмбза я бы посмотрела и в таком абсурде, не привыкать)) Вдруг таки некую игру хорошую покажет)) Чем черт не шутит))
Как выйдет, дай знать, плиз.
Обещаю! Я прям предвкушаю. Ибо тоже абсурд, но веселый и укуренный))
. Радио мне сегодня пообещало в следующем году приквел к Престолам. Кажись, вознамерились взяться за Рыцаря Семи Королевств.
Вот тоже только ячто слышала. Будем подождать)) Впрочем, хотя бы этот дождаться бы.
Ну, по крайней мере, понять его можно, переживал.
Да... любоваться не будем, будем понимать))
Черный щит Фолворта (1954 год) - добрый, немного наивный фильм режиссера Рудольфа Мате по роману Говарда Пайла «Железный человек». Самое начало 15 века. Англия Генриха IV Болингброка. Король и его сын, будущий Генрих V, являются участниками событий.
Скоро выйдет фильм о армянском кеоролевстыве Селиция (Келикия). События 13 века, под предводительством внука Чингисхана Мункэ Хана монголы пересекли Европу и Малую Азию, достигнув средиземноморских берегов: Хетум I, король киликийской Армении, столкнулся с дилеммой: начать войну, как остальные лидеры европейских стран, или заключить мирный договор с ханом. Снимает "свой" для Армении Ашот Аракелян. В трейлеле на удивление одни европейские лица)))
Отсмотрела я только что фильм про рыцаря зеленого...
Давно ждала, захваченная тизерами, но реальность ожидания не оправдала, увы. Фильм красивый с точки зрения съемки, операторской работы и натуры. Но затянутый до судорог. В очередной раз режиссер что-то забористое курил и тормозил. Зачем-то добавлены какие-то невнятные сцены без смысла, долгие и заунывные. Ждешь конца, как избавления. Все это можно было бы уложить минут в сорок, вместо двух часов. Не говоря уже о том, что всю дорогу в упор не понятны не только мотивации Гавейна, но и вообще хоть какой-то здравый смысл происходящего. Я прочла легенду, я знаю, что у парня в голове должно быть, то есть, я как бы подготовлена была заранее. Но все равно не поняла больше половины его телодвижений))) В общем, не рекомендую. Только под сильными опиатами разве что))
ТАСС уполномочен заявить...
Делать жизнь с кого? С сэра Гавейна в исполнении индийского актера! А мог бы быть и афроамериканцем!
https://tass.ru/opinions/12212217
Когда на подвиги нет ни сил, ни желания: загадочная "Легенда о Зеленом рыцаре"
ХОДОВА Тамара
Редактор раздела культуры ТАСС
Сказка о трагической судьбе рыцаря-миллениала в исполнении грустного Дева Пателя
Мы привыкли, что историю делают великие люди, которые как будто с самого рождения готовились к жизни, полной подвигов и серьезных решений. Но что, если история более тривиальна и случайна, чем принято считать, и руку к ней приложили совсем недостойные ее мужи? Американский режиссер Дэвид Лоури сумел адаптировать для экрана средневековую поэму неизвестного автора "Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь" так, чтобы превратить ее в актуальный для нашего времени рассказ о муках выбора и поиске собственного предназначения.
Сэр Гавейн (Дев Патель) — рыцарь Круглого стола, который попал туда не по совокупности заслуг, а из-за своего происхождения. В свободное время (а ввиду отсутствия работы все его время, в общем-то, свободное) он предпочитает ходить по кабакам и домам терпимости и общаться со своей неофициальной подругой Эссель (Алисия Викандер). Он еще не стал рыцарем, но планирует им стать когда-нибудь потом, еще есть время. После одной из бурных вечеринок Гавейн возвращается домой под Рождество, облачается в приличный наряд и идет на празднование к своему дяде, королю Артуру (Шон Харрис). Празднество прерывается неожиданным визитом Зеленого рыцаря, этакого энта (говорящие деревья из "Властелина колец") или брутального средневекового Грута, кому как больше нравится, который предлагает рыцарям Круглого стола рождественскую игру. Тот, кто осмелится выйти на бой с ним, должен ранить его и через год и один день прийти в Зеленую часовню, чтобы рыцарь смог нанести смельчаку удар той же силы. Гавейн видит в этом вызове возможность наконец-то начать историю своих славных подвигов. Он одалживает у короля меч и сносит Зеленому рыцарю голову с плеч, что сразу же превращает его в живую легенду. Правда, через год Гавейну придется исполнить уговор, и этот год проходит для новоиспеченной звезды слишком быстро.
Это всего лишь пролог к основной истории, когда герой, поддавшись разговорам о долге и подвигах, седлает коня и отправляется на поиски Зеленой часовни и неминуемой смерти. Его странный, похожий на сон поход наполнен неприятными встречами, унижением, страхом, грандиозностью природы, магией, искушениями и мифами. Гавейн в этих испытаниях неуклюжий, трусливый и пассивный — больше всего в нем сильно желание поскорее вернуться домой к маме.
Лоури переворачивает историю с ног на голову и смотрит на нее с необычной стороны: его главный герой явно недотягивает не только до своего звездного статуса, но и вообще на звание того самого главного героя, на котором должен держаться весь фильм. При этом неземной красоты Патель неожиданно органичен в строгом средневековом образе и достаточно обаятелен, чтобы вызвать сочувствие к своему нестандартному персонажу, несмотря на то, что Гавейн инертен, нерешителен и местами трагически глуп
Любое путешествие — это встреча с подсознательным. На протяжении всего фильма Гавейн следует чужой воле, некоему расплывчатому предназначению и обещаниям славы и подвигов. Лорд (Джоэл Эдгертон), в замок которого попадает простуженный и изнуренный голодом рыцарь, во время разговора с ним удивляется — Гавейн настолько не уверен в себе, что все его ответы похожи на вопросы. Когда король Артур просит его рассказать историю, герой честно отвечает, что ему не о чем рассказывать. В общем, персонаж явно не вписывается в традиционные представления о благородных рыцарях Круглого стола, и в этом состоит его уникальность и предельная человечность.
Таким образом, режиссер затрагивает сразу несколько любопытных тем: синдром самозванца; токсичную маскулинность; слепое следование чужим ожиданиям, которое в итоге приводит к тотальной нереализованности и неудовлетворенности; муки выбора между великими достижениями и желанием комфортной мещанской жизни и неизбежность судьбы. Гавейн в версии Лоури — Пателя станет близок всем молодым людям, которые не знают, что хотят от жизни, и поэтому идут по проторенной дорожке чьих-то других планов, представлений и концептов и апроприируют их. Герой явно страдает от концепции "благородного мужа" и ей не соответствует.
Персонажи, окружающие Гавейна, постоянно захватывают его пространство — в фильме нет ни единой проходной актерской работы: энигматическая Сарита Чоудри в роли матери Гавейна; изможденный король Артур; аскетичная королева (Кейт Дики); трогательная, а затем и жутковатая Викандер сразу в двух ролях — Эссель и Леди; жутко обаятельный Эдгертон. Еще одной важной темой картины становится сама природа, олицетворяемая Зеленым рыцарем, и ее борьба за главенство над человеком.
"Зеленую" повестку фильма, которая становится еще более актуальной в свете неизбежной экологической катастрофы, в довольно прямолинейном монологе озвучивает Алисия Викандер. Зеленый цвет олицетворяет как жизнь, так и увядание, и как бы человечество ни стремилось устранить природу в своем стремлении к господству, она все равно рано или поздно отвоюет это пространство обратно.
Лоури, который здесь выступает не только как режиссер, но и сценарист, монтажер и продюсер, вместе с оператором Эндрю Дрозом Палермо создает магическую атмосферу, где все происходящее похоже на один длинный сон, и погружает зрителя в транс. "Легенда о Зеленом рыцаре" не тот фильм, который ставит на действие. Это медитативное путешествие по образам, настолько серьезное, насколько и ироничное — Лоури, несмотря на законы жанра, находит много возможностей посмеяться как над героями, так и над самим собой и в конечном счете говорит о том, как стать тем человеком, с которым тебе не стыдно было бы сосуществовать.
***
Знаешь, циник, у меня двойственное впечатление. Я перед этим «Призраки Шервуда» посмотрела. Это где зомби апокалипсис в масштабах отдельно взятого Шервудского леса. Тот еще культурный шок был. Поэтому я заранее несколько отзывов посмотрела, которые без спойлеров, чтобы знать, к чему примерно быть готовой.
Своему жанру фэнтези артхаус, в смысле интеллектуальное кино, фильм в общем-то соответствует. То, что фильму ставят 7 из 10, я особо не удивилась. Но главная проблема Лоури, по-моему, в том, что он захотел всего сразу, по принципу дорого-богато. Поэтому при всей моей любви к символике всякого рода я где-то через час перестала заниматься дешифровской. Опытные зрители пишут, что надо минимум 3 раза фильм посмотреть, чтобы все понять. Может быть и так. 
Я потом на какой-то форум фильма зашла и поняла, что я давно так не веселилась. Там кто-то робко: « А почему на всех героях пентаграммы?». Ему в ответ: «Какие еще пентаграммы?! Я их даже не заметил! Что означают женщины-великанши в тумане?» – «Это торжество феминистской идеи!» и т. д. В общем, взял бы режиссер свою сюжетную линию на 40 минут (кстати, про пресловутые 40 минут пишут многие), добавил бы символику зеленого цвета, усеченную голову, лиса, пусть разбойники остаются частично, но слепая старая королева в белом и с косами, как она показана, женщины-великанши – явный перебор.
Норна, я очень далека от эстетства и интеллектуального кино )) И искать скрытые смыслы в зеленом цвете тоже. Пентаграммы заметила у некоторых персонажей. Зафига вообще линия разбойников не поняла вообще. Меня она раздражает, потому что я не понимаю, что за персонаж этот Гавейн, раз не смог справиться с двумя вооруженными палками бабами. Это явно символизм, поскольку логике не подчиняется))) И тогда это не мог мир, это похоже на сон (так же красиво, нелепо и отвлекаешься на какие-то неважные мелочи). Магической атмосферы я тоже не заметила, для меня это не затянутость и не проговаривание в пустоту каких-то замороченных пространных тестов, не влияющих на повествование))) Бабы великанши ваще меня выбесили. НЕ, не тем, что бабы и не тем что великанши. А тем, что Гавейн просит их подвезти через пустошь, что логично и ему поможет, а им ничего не стоит. И что дальше? А ниче, он идет пешком))) И лис тоже непонятен, но во всяком случае, не бесит. Есть и есть.))) И та Уинифред без головы - это к чему? Опять о жестокости мужчин? Да Гавейн этот показывает себя таким мужиком, который не то что обидеть... переспать по обоюдному согласию не способен))) И сдался он кому-то, кроме его шлюхи (это не ругательство, она работает в бордели, так показали). И притом еще хочет, чтобы наследник замка (а после с какого-то перепугу и король) относился к ней, как к равной. А вот зачем королева страшная я не поняла. Ведь это Гвиневра по идее))) Ее как бы Ланселот любил)))
В общем, да... повестку режиссер выдал на все пять))) Но сказки, которую интересно смотреть для меня не получилось. Я все эти три часа ждала только, когда Гавейну наконец голову рубить будут)))
я очень далека от эстетства и интеллектуального кино )) И искать скрытые смыслы в зеленом цвете тоже
Сейчас уже много всего написано, рецензий - море, но так как у меня уже «началось в колхозе утро», то все просматриваю чисто по диагонали. Некоторые пишут, что Зеленый рыцарь – это Кернунн собственной персоной, ссылаются на интервью Лоури, где он загадочно улыбается и разрешает трактовать символику его фильма так, так хотят зрители. Это тоже надо смотреть, в смысле интервью.
Но что-то мне подсказывает, что символика Лоури вряд ли ушла уж очень далеко от интерпретаций, обычных для интеллектуального кино подобного рода.
Поэтому голова Уинифред – это реальная отсылка к святой Уинифред (Винифред) Валлийской и ее святому источнику в Холивелле.
Тут есть: https://pravoslavie.ru/65745.html
Но понятно в фильме никакого воскрешения святой нет. Судьба героини – своеобразное пророчество будущей судьбы героя. И останется от него только череп. Он так думает.
Лисица в живом виде в поэме-первоисточнике, вроде, не присутствует, но тут для ее образа в качестве первоисточника частично может послужить и японская кицунэ, и «Роман о лисе», ну и лиса в ирландском фольклоре. Последнее здесь:
https://vatslav-rus.livejournal.com/88138.html
Про женщин-великанш не спрашивай. Это может быть все, что угодно, начиная от архетипа матери у К. Г. Юнга.
А что касается символики зеленого цвета, то тут наш режиссер, наверно, и Мишеля Пастуро почитал, его книгу «Зеленый. История цвета». Это там, где зеленый цвет и загадочный до XI века, и куртуазный в XI –XIV веках, и опасный в XIV–XVI веках.
Кстати, у Пастуро есть сюжет о зеленом рыцаре. Вот он.
Ужасный Зеленый рыцарь
По правде говоря, этот негативный аспект зеленого не был изобретением позднего Средневековья. Он существовал и гораздо раньше: как мы виде ли, у зеленых глаз давно сложилась отвратительная репутация; зеленый бестиарий Сатаны присутствует на изображениях уже в эпоху романского стиля; а колдуны и чернокнижники успели одеться в зеленое задолго до XIV века (вспомним чародея Мерлина, фигуру как минимум неоднозначную: он поддерживает тесные связи с зеленым цветом и растительностью ). Но дело в том, что на закате Средневековья негативный зеленый расширил зону своего влияния и затронул области, в которых раньше активности не проявлял. Это заметно по литературе Артуровского цикла. В романах XIII века Зеленый рыцарь (то есть рыцарь, у которого и щит, и куртка и чепрак лошади зеленые) — это, скорее всего, юноша, посеявший смуту своим дерзким поведением. Но, тем не менее, его нельзя считать отрицательным персонажем. Напротив: поскольку его лишь недавно посвятили в рыцари, он жаждет отличиться, чтобы заслужить почетную геральдическую фигуру на щите — по обычаю, в течение года после посвящения юному рыцарю положено носить одноцветный щит — а затем быть принятым в число рыцарей Круглого стола. Однако в следующем столетии этот персонаж исчезает. Теперь зеленые рыцари встречаются либо очень редко, либо в совсем другом качестве: это странные, зловещие персонажи, несущие смерть. Самый знаменитый пример можно найти в английском романе конца XIV века «Sir Gawain and the Green Knight» («Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь»). Текст, написанный аллитерационным стихом, дошел до нас в единственной рукописи, автор остался неизвестным. В его английском языке есть следы цен трального диалекта. Действие романа начинается при дворе короля Артура, в замке Камелот, через неделю после Рождества. В зале, где находятся король с королевой и весь двор, внезапно появляется зеленый рыцарь огромного роста, вооруженный топором, и предлагает необычный поединок: пусть кто-нибудь из рыцарей возьмет его топор и нанесет ему один-единственный удар; взамен этот рыцарь должен поклясться, что через двенадцать месяцев и один день примет такой же удар от незнакомца. Гавейн принимает вызов и ударом топора отрубает голову Зеленому рыцарю. Но тот, как ни в чем не бывало, подбирает свою голову и удаляется, напомнив Гавейну о его клятве: встреча должна состояться ровно через двенадцать месяцев и один день, возле Зеленой часовни. Проходит год. Гавейн отправляется на поиски Зеленой часовни, и по дороге с ним случается множество приключений. В не коем таинственном замке, хозяин которого гостеприимно принял Гавейна, жена хозяина пытается его соблазнить. Гавейн противостоит искушению, согласившись лишь принять, как залог любви, три поцелуя и таинственный зеленый пояс дамы, обладающий волшебной силой: того, кто его носит, нельзя убить. Затем Гавейну указывают путь к Зеленой часовне. Добравшись туда, он видит Зеленого рыцаря, вооруженного косой. Трижды Зеленый рыцарь заносит над Гавейном это смертельное оружие, делая вид, будто собирается снести ему голову, но каждый раз вовремя отводит руку и в итоге оставляет лишь небольшую царапину на шее племянника Артура, потрясенного и ис пуганного. Затем Зеленый рыцарь открывает Гавейну, что на самом деле он — хозяин замка и супруг дамы-соблазнительницы, а всю эту жестокую игру придумала Фея Моргана, как испытание для лучшего из рыцарей Круглого стола. Если бы Гавейн остался безупречно честным и храбрым, он не принял бы от дамы зеленый пояс. Сбитый с толку и пристыженный, Гавейн возвращается в Камелот, рассказывает о своем приключении и признается, что мужество покинуло его, когда настало время принять смертельный удар. Рыцари прощают Гавейна и решают в память об этом приключении носить зеленые пояса. Сбитым с толку чувствует себя не только Гавейн, но и читатель. В этой истории все странно и непохоже на традиционные рыцарские романы. В некоторых эпизодах чувствуются избыточная жестокость и даже пере житки язычества. Это позволяет нам догадаться, что автор собрал воедино более древние легенды и традиции и переработал их, превратив в роман Артуровского цикла. Но что означает такая вездесущность зеленого в этой истории? Можно еще понять выбор этого определения для часовни, одинокой и затерянной в лесной чаще, и для пояса, волшебного талисмана и залога любви. Но откуда взялся Зеленый рыцарь, мужчина в расцвете сил, женатый, обладающий сверхъестественными способностями и, по-видимому, ставший жертвой или подпавший под влияние Феи Морганы, ненавидящей короля Артура (своего единокровного брата) и рыцарей Круглого стола? Этот рыцарь грозен, но в то же время доброжелателен, неистов и дружелюбен, искуситель, но способен на милосердие. Однако самое удивительное в нем — его внешний облик: целиком зеленые у него не только герб, одежда и доспехи, но и кожа. Быть может, это воплощение самого Дьявола или одного из его приспешников? Но в таком случае следует признать, что это какой-то не полностью негативный образ Дьявола. Или же, наоборот, это инкарнация Христа — Христа с изображения страшного Суда, — а зеленый пояс символизирует терновый венец? Нет, такое толкование кажется слишком вольным. Тогда, возможно, это древнее божество кельтов, смутное воспоминание о котором сохранилось с дохристианской эпохи, — лесной дух, подвергающий смертных испытанию на честность и храбрость? Что символизирует в данном случае зеленый цвет? Природу? Растительность? Необычность? Магию? Безумие? Колдовство? Алхимию? Или все сразу? В спорах о роли цвета в этой истории было сломано немало копий, однако, несмотря на наличие обширной библиографии, цвет до сих пор не раскрыл свои тайны22. Так или иначе, но мы уже очень далеки от зеленого как символа юности, красоты и куртуазных добродетелей, о котором шла речь в предыдущей главе. Что до меня, то я в этом странном и пугающем зеленом склонен видеть цвет богини Фортуны, которую в позднем Средневековье часто изображают в зеленом или полосатом платье. Принимая вызов Зеленого рыцаря, Гавейн ставит на карту не только честь, но и жизнь. Возможно, зеленый здесь — символ непредсказуемой и своенравной Судьбы, которая по своей прихоти может изменить участь любого смертного к лучшему или к худшему. В самом деле, это «экзистенциальное» измерение зеленого четко просматривается в документальных источниках XIV-XV веков, особенно в литературных произведениях и в иллюминованных манускриптах. Так, например, Кристина Пизанская в своей «Книге об изменчивости Фортуны», длинной аллегорической поэме, написанной восьмисложным стихом, одевает богиню в зелено-желтое платье (двухцветность уже сама по себе является признаком непостоянства), а ее братьев — в цвета, значение которых противоположно: Счастье — в зеленое, Несчастье — в серое. Зеленый рыцарь из английской поэмы «Sir Gawain and the Green Knight» не единственный в своем роде. Персонаж того же цвета и притом столь же загадочный, действует и в других произведениях, созданных в Британии. Так, в английском романе XV века «The Greene Knight» («Зеленый рыцарь»), сочиненном на том же центральном диалекте, рассказывается история, очень похожая на историю из романа о Гавейне; можно вспомнить и балладу, которую сложно датировать и от которой сохранились лишь отдельные фрагменты, дошедшие до нас в единственной рукописи XVII века, «King Arthur and King Cornwall» — «Король Артур и король Корнуолл»; в обоих текстах рассказывается, как Зеленый рыцарь, соратник Артура, обладающий сверхъестественными способностями, тем не менее становится жертвой коварной женщины. Позднее, в объемистой компиляции Томаса Мэлори «Смерть Артура», принявшей окончательную форму в середине XV века и напечатанной в 1485 году, мы встречаем еще одного Зеленого рыцаря (The Grene Knyght), гораздо более опасного, чем его предшественники: это вероломный рыцарь, враг Гарета, юного брата Гавейна; у него есть родствен ник и соратник, таинственный Красный рыцарь (The Rede Knyght), столь же коварный и жестокий, как он сам. Среди дальней родни всех этих зеленых рыцарей следует упомянуть странного и часто встречающегося «Зеленого охотника» (der grime Jager). Этот персонаж, порождение средневековой фантазии, ездит на зловещую ночную охоту, в которой наряду с живыми участвуют и мертвые, а наряду с людьми, повинными в тяжких грехах или продавшими душу Дьяволу, — демоны из преисподней. Предание об этой охоте, по-видимому, пришедшее из древнегерманской мифологии, известно почти во всей Европе с раннего Средневековья. У нее много названий: «Дикая охота», «Охота Артура», «Свита Эллекена», «Охота короля Эрла», «Воинство Вотана». Участники охоты, одетые в черное или в зеленое, сопровождаемые сворой воющих псов, всю ночь гонят по полям неведомую добычу, которой им не настичь никогда. Их вид вызывает ужас; издаваемый ими адский вой и рев невыносим для слуха; лучше не попадаться им на пути, иначе они увлекут вас за собой к не минуемой гибели. Эти легенды о призрачной охоте, отголоски которых будут слышны в Европе еще и в Новое время — одним из последних станет знаменитая баллада Гете «Der Erlkonig» («Лесной царь»), написанная в 1782 году, — на поминают историку, что главная цель средневековой охоты не добывание пищи, а исполнение ритуала, одним из основных элементов которого был оглушительный шум. Это относится как к охотам, описанным в литературе, так и к охотам в реальной жизни. Охотник — как правило, местный сеньор, и его ранг предписывает ему поднимать шум в лесу, его собаки должны истошно лаять, его лошади — громко ржать, его псари — улюлюкать, а его ловчий — трубить в рог. Простолюдину ничего этого нельзя. Охотник также должен быть одет в зеленое, или в зеленое с красным: эти два цвета — как хроматический аккомпанемент охотничьих ритуалов. Многочисленные свидетельства этого мы находим на миниатюрах позднего Средневековья, например в великолепных манускриптах знаменитой «Книги об охоте» Гастона Феба, графа де Фуа, созданных в 1387-1388 годах. Зеленый цвет представлен здесь на каждой миниатюре, причем во всех оттенках: это листва в лесу, одежда охотников и их свиты, всевозможные силки и ловушки для зверей и птиц. Это цвет и манящий, и пугающий
Поэтому голова Уинифред – это реальная отсылка к святой Уинифред (Винифред)
О, это я в курсе. В википедии не так уж много подходящих безголовых Уинифред))
Лисица в живом виде в поэме-первоисточнике, вроде, не присутствует,
ПРисутствует. Ее Зеленый рыцарь меняет на три поцелуя от Гавейна (которые ему подарила жена рыцаря).
А что касается символики зеленого цвета
И это тоже прекрасно уже описано в самой поэме. Цвет любви, желания, так же всякого потустороннего мира и его представителей, цвет язычества супротив христианства.
И у меня отторжение не к цветовому решению, и не к знакам понатыканным и всяким отсылкам. Они есть и они любопытны. У меня претензии к самой рассказанной истории и к тому как показаны персонажи. Никак. Кто этот Гавейн? Кем его показал автор? Да какой-то никчёмный хлыщ, великовозрастный сынок, который ничего и не сделал в процессе повествования и никак не изменился. Просто ходит, страдает, не знает, че хочет, и даже искуситься по-человечески так и не смог))) Вот прям олицетворение самого автора, ей богу)) И это герой?))) Я ему должна сочувствовать, смотря эти горемычные похождения вокруг трех дубов? И тут даже не важно, что значат великанши. Ибо они просто прошли мимо. И все. Весь их смысл))) Зритель увидел гигантские титьки и лысую голову))) И вот так весь фильм. Ни о чем)))
Если я не права, объясните мне, в чем смысл? Где история? Чем привлекателен герой?)))
У меня претензии к самой рассказанной истории и к тому как показаны персонажи. Никак. Кто этот Гавейн? Кем его показал автор? Да какой-то никчёмный хлыщ, великовозрастный сынок, который ничего и не сделал в процессе повествования и никак не изменился
Истину глаголешь, циник. Конечно, по большому счету, это не рыцарский, а антирыцарский фильм, начиная с внешнего облика главного героя и его нравственности. Гавейн здесь вместо изысканных одежд поэмы щеголяет на Рождество с голой грудярой, общаясь с девицей пониженной социальной ответственностью и прочая, и прочая, и прочая. Но недаром пишут, что это интеллектуальный фильм, то есть, по факту, авторское кино. Лоури так видит проблему современного человека, окажись он в интерьере Камелота, и которого меньше всего будет занимать, к примеру,
проблема собственной чести и ее сохранения. Отсюда и эпизод с гротескными разбойниками, во время которого главный герой, мягко выражаясь, не блещет отвагой.
Меня больше интересует, присутствует ли в фильме тот средневековый гвоздь, на который Лоури вешает свою картину. По факту переакцентировку поэмы он делает лихо. Так, в поэме подробно расписывается символика пентаграммы, а тут все на уровне: заметил ее и знаешь, что это такое, молодец, а не знаешь – будешь спать крепче. Кстати, я еще раз поэму просмотрела. Упоминаются там великаны, от которых наш герой едва успевает укрыться. А тут, видишь, пытается «пасть на хвост» великаншам: перенесите меня через долину, а то у меня ножки болят. Дряхлая дама в замке тоже присутствует, но не в таком, конечно, виде, как здесь: живое воплощение образа Старухи в триаде Р. Грейвса, да еще с повязкой на глазах.
ПРисутствует. Ее Зеленый рыцарь меняет на три поцелуя от Гавейна
Про лисицу я тут криво выразилась. Я имела в виду, что в фильме она вполне себе живая и выполняет функцию проводника, как, кстати, еще и у П. П. Бажова в «Золотом волосе». А в поэме ее просто убивают на 3 день охоты.
Лоури так видит проблему современного человека, окажись он в интерьере Камелота
НЕ, это-то я как раз просекла сразу, и даже тут отметила. Но по-любому, когда смотришь фильм, хочется сопереживать персонажу, а тут сопереживать некому. Потому что проблемы у него нет. Персонаж ни о чем. И история ни о чем. Именно поэтому Лоури может и переложил мастерски на современный лад, но проблему не выставил. Откуда началось, тем и кончилось.
Меня больше интересует, присутствует ли в фильме тот средневековый гвоздь, на который Лоури вешает свою картину.
В том-то и дело, что гвоздь средневековый держался на герое, а тут его нет. Следовательно поэма построенная на противоборстве чести и желаний, пролетает фанерой над Камелотом, поскольку нет ни того, ни другого. )))
Упоминаются там великаны, от которых наш герой едва успевает укрыться. А тут, видишь, пытается «пасть на хвост» великаншам: перенесите меня через долину, а то у меня ножки болят.
Вот если бы прокатился на великанах, я б хоть поняла их присутствие.
живое воплощение образа Старухи в триаде Р. Грейвса, да еще с повязкой на глазах
Я про другую старуху. Жену Артура, Гвиневру. Со слепой-то как раз все ясно-понятно.
выполняет функцию проводника
Ну так в поэме тоже не просто подарок, а символ и двигатель сюжета. А здесь просто мается животинка, никак не показывая персонажа. И нарисована хреново, кстати. Прям Дисней какой-то))) В авторском кино)) Череп Уинифред был куда достойней.
Но что таки хотел сказать автор? Что нынешнее поколение такие же как этот Гавейн?))) Ни о чем?)))
Я про другую старуху. Жену Артура, Гвиневру.
А что с ней не так в контексте авторского замысла?
И нарисована хреново, кстати. Прям Дисней какой-то))) В авторском кино)
А может в этом и заключался авторский замысел: условная лиса для условного негероя.
Следовательно поэма построенная на противоборстве чести и желаний, пролетает фанерой над Камелотом, поскольку нет ни того, ни другого. )))
тут сопереживать некому
Не все так считают. См. отдел культуры ТАСС. При этом неземной красоты Патель неожиданно органичен в строгом средневековом образе и достаточно обаятелен, чтобы вызвать сочувствие к своему нестандартному персонажу, несмотря на то, что Гавейн инертен, нерешителен и местами трагически глуп.
Фильм все же не столько о герое, сколько о проблеме выбора. А это проблема вечная. И если настоящий Герой (с большой буквы!) должен, по логике, выбрать «деревянные костюмы», как пел В. Высоцкий, то наш герой долгое время выбирает жизнь. Хотя, с другой стороны, в поэме Зеленый рыцарь тоже упрекает настоящего Гавейна в том, что в замке он испытывал настоящую страсть не к даме, но к жизни, поэтому и согласился взять зеленый пояс. Если говорить о выборе героя Пателя, то помнишь, как камера показывает его возможную судьбу, если он останется связанным в том месте, куда его определили разбойники, и как он после этого отчаянно начинает бороться за свое освобождение. Ну а в финале, похоже, он все же делает правильный выбор, отказавшись от альтернативной истории, в которой он сбегает от рыцаря и окончательно пятнает свое имя бесславным правлением. Но вот что было дальше?
Есть такое мнение:
1E
То есть в результате этого выбора ему удается вернуться в Камелот, стать преемником короля Артура и произвести на свет девочку, которая примеряет корону после титров. Англоязычные читатели (и рецензенты) в большинстве видят как раз этот финал.
Но можно прочитать и по-другому. Гавейн решил честно умереть и умер. И хорошо сделал! Таких комментариев много у наших зрителей
Вот об этом:
А можно и так: новой королевой Круглого Стола будет женщина. И не обязательно это дочь Гавейна. См. сцену после финальных титров, которую практически никто не дождался.
А что с ней не так в контексте авторского замысла?
А был какой-то авторский замысел? )))) Опять не поняла))) Не, Гвиневра мне просто не понравилась чисто внешне. Ну как тебе Гавейн. Она обманула мои ожидания)))) Я думала, что Гвиневра красива, раз из-за нее мужики дрались))) А эта тетка даже в юности красивой не была.
А может в этом и заключался авторский замысел: условная лиса для условного негероя.
А негерой тогда почему не нарисован?))
При этом неземной красоты Патель неожиданно органичен в строгом средневековом образе и достаточно обаятелен, чтобы вызвать сочувствие к своему нестандартному персонажу, несмотря на то, что Гавейн инертен, нерешителен и местами трагически глуп.
Не, не то чтобы я не увидела неземной красоты Пателя. Как актер он меня устроил в этом кастинге, он играл то, что написано в сценарии и играл хорошо. Но сам смысл его страданий мне не понятен. То есть, автор подразумевает, что эти страдания происходят от выбора: жить или умереть. Ок. Но выбрать смерть он должен по логике собственно самой изначальной легенды, это автор оставил. То есть: герой должен действовать сообразно рыцарскому кодексу. Вот тут-то и возникают проблемы. Во-первых, Гавейн местный не рыцарь, так он утверждает сам при каждом удобном случае, да и ведет себя не по-рыцарски. То бишь, он не воин, не противостоит испытаниям, а тупо выживает, не подготовился к походу, не наслаждается квестом, и даже леди не смог поиметь леди, при том все за него делают женщины. И тогда не понятно, а чего он страдает, раз не рыцарь, так и не может быть проблемы рыцаря, проблемы выбора. Раз ты хочешь стать рыцарем, так и веди себя как рыцарь, а не как размазня.
Отредактировано циник (2021-09-11 12:38:01)
Гавейн решил честно умереть и умер. И хорошо сделал!
Вот с этим я согласна))) Давно я так не ждала смерти главного персонажа))) Надеясь, что с его смертью и кино уже кончится))
См. сцену после финальных титров, которую практически никто не дождался.
А вот это как раз и говорит о качестве фильма))) И о том, как зрители его смотрели))) Я тоже не дождалась)))
Но показанное торжество феминизма меня угнетает. Примерно так же, как в борьбе Р. Г. с шерифом. Главная ошибка в том, что выходит, что это не женщины лучше мужчин, а просто мужчины все дерьмо в проруби))) И на их таком вот фоне легко быть лучше. Тут даже нарисованная лиса справится))
Раз ты хочешь стать рыцарем, так и веди себя как рыцарь, а не как размазня.
Я тут интервью нашла и с Лоури, и с Пателем. На некоторые вопросы они дают ответы. Тут тебе и про лисичек, и про рыцарей, и про зеленый цвет.
Много букв, конечно, зато из первых рук.
https://daily.afisha.ru/cinema/20497-ya … o-rycarya/
Я дикий фанат говорящих лисичек»: Дэвид Лоури и Дев Пател о фильме про Зеленого рыцаря
Дмитрий Барченков
26 августа в российский прокат выйдет уже нашумевшая на родине «Легенда о Зеленом рыцаре» Дэвида Лоури, ранее прославившегося драмой «История призрака». На этот раз Лоури экранизировал поэму «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь», которая занимала его со студенчества. Накануне премьеры мы связались с Лоури и исполнителем главной роли Девом Пателом.
Дэвид Лоури
Режиссер («История призрака», «Пит и его дракон»)
Дев Пател
Актер («Миллионер из трущоб», «Лев», «История Дэвида Копперфилда»)
— Знаю, что вы познакомились с оригинальной легендой еще в студенчестве. Но литературный курс очень обширный — там есть много интересных сюжетов. Зачем сегодня рассказывать историю родом именно из Средневековья?
Дэвид Лоури: Этот короткий вопрос подразумевает очень длинный ответ, но я попробую ужать всю предысторию. Все исходит от моего большого желания.
У меня была давняя мечта, почти каприз — сделать фильм именно на основе поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь», которую я действительно прочитал еще в колледже. И мне казалось, что будет довольно просто превратить историю в кино. Ведь нужно-то всего ничего: костюм, лошадь и актер. Но все оказалось гораздо труднее, это стало настоящим вызовом. Поэтому потребовалось немало лет, чтобы я мог к этому своему капризу подступиться, а потом много сил и эмоций, чтобы его реализовать.
— Да, в одном из интервью вы уже говорили, что страдали при работе — особенно над второй половиной фильма. Вопрос простой: что вас удержало в режиссерском кресле, не позволило сдаться?
Дэвид Лоури: Черт, даже помню день, когда я это говорил. Да, процесс внезапно оказался труднее, чем я мог себе представить. В какой то момент меня держала лишь одна мысль, что нужно просто все свести друг с другом, доделать это кино. Но зато я понял следующую вещь: когда ты умираешь во время съемок фильма, ты вдвойне задумываешься, зачем ты занимаешься своим делом, процесс становится более осознанным.
Было невесело, но зато получил грандиозный опыт.
— Дев, а вы чувствовали переживания Дэвида? На вашей работе они отражались?
Дев Пател: Дэвид — крутейший профессионал и отличный лидер. Как бы он ни страдал внутри, снаружи от него исходила только поддержка и огромное желание работать. Как бы мы ни страдали, он всегда готов был прийти на помощь. Я ни разу не видел его сидящим и скучающим на площадке, Дэвид всегда был увлечен делом. А еще процесс был физически изматывающим — и в голове еще на съемочной площадке возникала куча параллелей с сюжетом. И мне нравится ключ к подходу Дэвида: поиск в себе основополагающих целей, большей осознанности в работе.
Дэвид Лоури: Мне кажется, что всем нам нужен доктор после нашей «Легенды о Зеленом рыцаре». (Смеется.)
— Дев, если для Дэвида этот сюжет был давней мечтой, то для вас, если посмотреть на фильмографию, «Легенда о Зеленом рыцаре» крайне нехарактерна. Чем заинтересовал сценарий? В чем ваша связь с персонажем?
Дев Пател: Во-первых, я абсолютный фанат фильмов Дэвида. Мне кажется, что он уникальный кинематографист. Отказаться сняться у него, считаю, невозможно. Когда мне на почту упал сценарий «Легенды о Зеленом рыцаре», я тут же набрал агенту и спросил: это действительно происходит, я не сплю?
Во-вторых, будете удивлены, но мой актерский путь сильно сходится с историей Гавейна: взять хотя бы непринятие индустрией, серьезные амбиции и желание стать человеком с мировым именем.
— А можете чуть подробнее пояснить, в чем конкретно сходство вашего пути и пути Гавейна?
Дев Пател: После моего первого же фильма, «Миллионера из трущоб» Дэнни Бойла, на меня обратил внимание чуть ли не весь мир. Ровно как на Гавейна смотрели все рыцари в зале в ночь сражения с Зеленым рыцарем. Путь Гавейна — это поиск молодым человеком внутренней устойчивости, целостности. Это очень близко мне. Будто бы похоже на мои актерские поиски. Каким бы ты амбициозным не был, главное — это найти внутреннюю устойчивость.
— В пресс-материалах, с которыми нас ознакомили, есть цитата Толкиена. Писатель известен своим трепетным отношением к природе. Есть ли в вашей истории отражение современных экологических проблем?
Дэвид Лоури: Я очень хотел, чтобы это отражение читалось в фильме. Оно не самая важная часть нашей истории, но подтекстом проходит через весь фильм. В центре «Легенды о Зеленом рыцаре» — путешествие за пределы обыденного мира. И речь идет не только о смерти, но и о слиянии с природой.
В сюжетную линию Гавейна я закладывал многие из проблем наших дней, и экологическая была одной из них.
Наш мир, как и человечество, в беде. И сам мир сможет восстановиться — с нами или без нас. И я надеюсь на первое, на то, что мы тоже сможем подстроиться под все изменения, что мы не будем пытаться уничтожить планету, а она — нас. В фильме есть довольно прямой монолог героини Алисии Викандер об этом, да и сам сюжет во многом об этом.
Дев Пател: Я абсолютно согласен с Дэвидом. Через точки странствия Гавейна показываются разные аспекты природы, герой буквально сталкивается с ней. Это одна из важнейших тем в фильме.
— Фильм удивительно красив и страшен, будто дополняя экологическую тему. Поэтому у меня к вам достаточно визуальный вопрос: можете ли описать свое кино каким то цветом и объяснить свой выбор?
Дэвид Лоури: Не хотелось бы быть очевидным, но в фильме все цвета нашей жизни сплетаются в один — в зеленый. И всей творческой командой — от меня и оператора до художника-постановщика и художника по костюму — мы хотели преобразить всю палитру цветов в один: зеленый.
Но когда мы взялись за работу, то поняли, что в «Легенде о Зеленом рыцаре» зеленый оказался на себя вообще не похожим. Это какой то очень странный цвет.
Мы видели в нем и голубой, и желтый, даже золотой. Но при этом он оставался зеленым. И, конечно, вы правы, наша увлеченность зеленым во многом обусловлена экологической темой. Мы стремились именно показать власть природы над человеком. Возможно, это привело нас к мрачному, но при этом безумно красивому визуалу.
Дев Пател: Снова Дэвид не оставил мне возможности добавить чего то умного. (Смеется.) Я тоже реально увлечен зеленым. Причем после работы над фильмом я начал его замечать везде: в собственном доме, на улице, в отеле… «Легенда о Зеленом рыцаре» будто бы изменила мою точку зрения, отношение к визуалу и к цветам. Вот это дорогого стоит.
— Я, конечно, понимаю, что в поэме про Гавейна была лиса, но там она, кажется, не общалась с героем. Зато вот у Ларса фон Триера была именно говорящая, а другой говорящий зверь — у Дэвида Роберта Митчелла в «Под Сильвер-Лэйк». Напоследок не поделитесь, вдохновлялись ли кем то из коллег при работе?
Дэвид Лоури: Я дикий фанат говорящих лисичек: что в «Антихристе» фон Триера, что, например, в «Бесподобном мистере Фоксе» Уэса Андерсона.
В оригинальной легенде лиса была среди животных, убитых одним из героев. А также был слуга, который давал Гавейну очень важный для его пути совет. И у меня, фаната говорящих лисичек, появилась идея убить двух зайцев. Я совместил эти два момента — так родилась моя лиса, одновременно поклон Триеру и Андерсону и важный для сценария персонаж.
https://srsly.ru/article/show/12000/
О рыцарских романах, говорящих лисах и пьянках допоздна. Интервью с Дэвидом Лоури и Девом Пателем
Евгений Шаповалов
26 августа на экраны выходит «Легенда о Зеленом Рыцаре» — весьма бережная экранизация рыцарской поэмы XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», которую любители средневековой литературы знают по классическом переводу Толкина. Картина — одновременно фэнтези-сага и авторское артхаусное кино, передающее мистический дух старинных романов артуровского цикла. Режиссер Дэвид Лоури и исполнитель главной роли Дев Патель поведали о работе над фильмом.
Как вы пришли к идее экранизировать эту историю?
Дэвид: У меня не было масштабных планов снять фэнтези или средневековое кино, но в марте 2018 года внезапно появилась идея сотворить что-то в духе тех фильмов, на которых я вырос: «Виллоу», «Победитель дракона» или даже «Властелин колец». Я читал поэму о сэре Гавейне и Зеленом Рыцаре в колледже и подумал, что она может служить отправной точкой. Перечитал ее и сел за сценарий. При повторном знакомстве оказалось, что это более глубокое и сложное литературное произведение, заслуживающее стать чем-то еще, а не просто сюжетным шаблоном.
От перечисленных фильмов вашу картину отличает почти полное отсутствие экшен-сцен.
Дэвид: Я люблю экшены, режиссировать битвы веселее всего. Но наш фильм нуждался в тишине и задумчивости, поэтому мы не стремились сделать его более остросюжетным. На самом деле, кстати, сцена драки в картине была — и довольно жестокая. Но, посмотрев фильм целиком, мы решили ее вырезать: поняли, что она не нужна. На стадии постпродакшена, на финальном монтаже, понимаешь, где тебя подвели инстинкты. Они могут говорить, что надо дать волю зрелищности и действию, но иногда это не на пользу фильму.
Дев, небось, готовился, фехтовал...
Дэвид: Сцена вообще классная! (Смеется.)
Дев: Я снял ее на айфон во время предпросмотра с продюсерами, она очень красивая.
Дэвид: Мы когда-нибудь ее выложим, там еще играет саундтрек из «Властелина колец».
Сложно ли было адаптировать книгу?
Дэвид: Любая адаптация неизбежно означает внесение изменений. Тут важно соблюсти баланс между верностью первоисточнику и своему творческому замыслу. Я очень трепетно относился к тексту поэмы, и было нелегко менять те ее части, которые в него не укладывались, — например, удалить сцену охоты лорда, одну из важнейших в книге. В кино она бы не сработала. Соблюдая этот баланс, ты все равно не угодишь всем — наверняка найдутся специалисты по средневековой литературе, которые меня проклянут. Но сюжетные изменения я вношу из любви к первоисточнику, понимая, что лучше всего поможет ему попасть на большой экран.
Я правильно уловил, что противостояние Зеленого Рыцаря, живущего в лесу, и Гавейна из городской крепости — это аллегория конфликта природы и цивилизации? И, убивая природу сейчас, мы навлекаем на себя смерть в скором будущем?
Дэвид: Этот мотив точно присутствует в фильме, хотя я не считаю, что природа нам мстит. Думаю, она равнодушна к людям и переживет всех нас в итоге. Натиск цивилизации на природу привел к трагическим последствиям, но такова цена прогресса. Оптимистичный сценарий: человек научится жить в симбиозе с окружающим миром, но пока не очень-то в этом преуспел.
Я нахожу чудесной относительную недолговечность нашего биологического вида — мы не будем существовать всегда, по крайней мере, в больших количествах.
В какой-то момент человеческая раса уже не сможет жить на этой планете и вымрет, и мир вернется к своему естественному состоянию. Зеленый Рыцарь олицетворяет собой неизбежность. Звучит как что-то ужасное, но я нахожу в этом великую красоту.
Дев, какова ваша интерпретация?
Дев: Для меня это интересная история взросления — coming of age — привилегированного и самоуверенного молодого человека, стремящегося завоевать место за круглым столом. Он романтизирует путешествие, которое ему предстоит, свой рыцарский подвиг. Но амбиции Гавейна оказываются посрамлены, он подвергается унижению, лишается всего… Природа усмиряет его.
Зачем фильм разделен на главы?
Дэвид: Мне нравится, когда в фильмах есть деление на главы. Особенно в таких, как этот: здесь семь или восемь актов, и в отличие от традиционной трехактной структуры наша картина очень эпизодична. Такое разделение дает зрителю ощущение развития. А сам текст заголовков глав содержит смысловую перспективу того, что вам предстоит увидеть. Ну и я очень классно поиграл со шрифтами! (Смеется.)
Ваш герой — совсем не тот рыцарь без страха и упрека, что описан в книге.
Дев Патель: Возможно, из-за моего несовершенства как исполнителя. Дело в том, что мне не хватает формального актерского образования, и меня бросает из стороны в сторону. Я должен был как-то примерить эту роль на себя, поэтому представил себя тинейджером, который слишком поздно возвращается с прогулки и мама его ругает. Из-за того, что его растущее эго и маскулинность подавляют, он регулярно переживает фрустрацию. Как и я. (Смеется.)
Дэвид: Это было самым значительным изменением в исходный текст: наш Гавейн несовершенен. Мы решили: «Надо дать ему пространство, чтобы он рос как личность». Очень современный подход — отправить кого-то в героическое путешествие, чтобы выковался характер. И это позволяет применить более личную интерпретацию: я сам в юные годы приходил домой, выпив лишнего. Мне хотелось сделать нашего героя похожим на слегка испорченного подростка.
Увидев лису, я все время ждал, пока она заговорит. А когда заговорила, окончательно убедился, что это сознательный оммаж Фон Триеру.
Дэвид: Все так. Я люблю «Антихриста» Фон Триера и «Бесподобного мистера Фокса» Уэса Андерсона — да и вообще, являюсь большим поклонником говорящих лис. В книге лиса была человеком — слугой из замка, но я не хотел вводить еще одного человеческого персонажа на определенном этапе сюжета. А поскольку это фэнтези, меня ничто не удерживало от того, чтобы сделать персонажем охотничью добычу, заставить лису говорить. Я исполнил свою давнюю мечту и обогатил мировую сокровищницу говорящих лисиц в кино.
https://lenta.ru/articles/2021/07/28/greenknight/
Мы исчезнем, превратимся в пыль. Отрубание голов, великаны и рыцари — кто снял лучшее фэнтези года?
Беседовал Илья Кролевский
«Лента.ру» поговорила и с создателем, и со звездой фильма о том, как старинным легендам удается оставаться актуальными, чем прекрасна Алисия Викандер и почему кинематограф лучше учебников истории.
«Лента.ру»: [Дэвиду] Ваша экранизация поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» выглядит очень современной — насколько тяжело было адаптировать для кино такую древнюю легенду?
Дэвид Лоури, режиссер: На самом деле — не очень! Одна из удивительных вещей, которые открываешь при прочтении оригинальной поэмы — она выглядит очень актуальной. Я и не ожидал, насколько! Даже язык — зависит, конечно, от того, в каком переводе вы читаете, — кажется вполне современным. Самой тяжелой задачей было сделать так, чтобы путешествие Гавейна тоже таким ощущалось. Сложность заключалась в изображении концепции «игры с обезглавливанием» (популярный в рыцарских романах Средневековья мотив — прим. «Ленты.ру») и квеста, в который эта игра перетекает. Поэтому я решил не делать Гавейна сэром, он должен заслужить этот титул. В оригинальной поэме он изначально является одним из самых уважаемых рыцарей Круглого стола, но нам надо было отправить его в такое путешествие, в котором зрители поняли бы, насколько высоки ставки. Он начинает с нуля, а к финалу — вне зависимости от того, как вы трактуете концовку, — становится Гавейном из легенды. Это было самым большим изменением, которое я внес. Благодаря ему в сценарии все встало на свои места, а больше ничего особо менять не потребовалось. Поэтому, мне кажется, поэма за сотни лет и не была забыта — она оставалась актуальной в любое время.
Тем не менее отхождений от оригинала в фильме предостаточно — например, вы дали Гавейну любовницу, которая при расставании с ним просит взять ее замуж. Сцена, кстати, невероятно напряженная!
Дэвид: Это одна из моих любимых сцен. Она очень хорошо описывает характер Гавейна — он попросту не отвечает на крайне тяжелый для него вопрос. Он отказывается благородно дать ей однозначный ответ, молчит — что говорит о многом. Эта тишина для меня была очень важна, мы уйму времени потратили на работу со звуком в этом эпизоде — можете заметить, как в тот момент меняются и фоновый шум, и изображение. Тишина была прописана в сценарии, я понимал, что она необходима для демонстрации того, кем Гавейн является в начале его путешествия и куда в итоге придет. Забавно, мы чуть было не отказались от этой сцены — я все никак не мог понять, куда ее вставить. Я до сих пор в ужасе от того, что вырезал ее из фильма — но она была слишком важна для сюжета, поэтому я, к счастью, одумался и вернул ее.
Дев Патель, актер: Соглашусь с Дэвидом — сцена подчеркивает, что Гавейн убегает от ответственности, и ему нужно отправиться в путешествие, чтобы по-настоящему вырасти.
Слышал, что на создание фильма вас вдохновили игрушки по фэнтези «Виллоу», которые вы собирали в детстве. Как это получилось?
Дэвид: Примерно так: я рылся в своем шкафу и наткнулся на коробку со всеми своими старыми игрушками из «Виллоу», который очень повлиял на меня в детстве. Я был в восторге от этого фильма, и до сих пор его люблю. Я достал их из коробки, чтобы поиграть (смеется). Впервые с детства! Я вспомнил, как сильно обожаю этот фильм, и подумал, что здорово было бы снять фэнтезийную картину. К концу той недели я уже писал сценарий. Так что на создание «Легенды о Зеленом Рыцаре» меня натолкнула абсолютная случайность, все благодаря этой старой коробке с игрушками.
[Деву] Что вы подумали об этой истории, когда впервые ее прочитали?
Дев: Сценарий захватил меня целиком, я никогда ничего подобного не видел. Он очень лиричный, но с элементами откровенной жестокости. В общем, я был зачарован — постоянно звонил своему агенту, спрашивал, как там проект. Сегодня киноиндустрия переполнена сценариями, написанными по давно устоявшимся канонам, а эта история вообще ни на что не похожа. Но я понимал, что она прекрасна, и чувствовал с ней особую связь.
Для вас это первая фэнтезийная картина — столкнулись на съемках с какими-то специфическими вызовами?
Дев: Не хочу говорить, что она не была для меня вызовом — с физической точки зрения это было довольно тяжело. Но для меня съемочный процесс заключается в подчинении автору, и мне повезло работать с таким режиссером, как Дэвид, потому что ему можно довериться полностью. Я весьма требователен к себе и позволяю режиссерам просто разбирать меня на части и лепить, что им нужно, — в надежде, что я смогу оправдать их ожидания. А Дэвид поместил меня в самую невероятную, безумную среду в этом фильме. Я вынес из работы с ним больше, чем из любой предыдущей картины — чувствую, будто сам отправился в путешествие собственного персонажа, потому что испытывал то же, что и он. Я даже время, которое он провел в пути, на себе ощущал. Пуд соли съел (смеется).
Говорят, вам пришлось с нуля учиться кататься на лошади!
Дев: Я начал с чудесной белой пони по кличке Спарклз, она чудесна, но слишком маленькая для меня — у меня ноги по земле волочились, когда я на нее садился. Поэтому меня пересадили на жеребца Албани, а он оказался весьма своенравным. Я каждый день таскал ему яблоки или морковку. Мне жаль Дэвида — он у меня спрашивал, смогу ли я ездить верхом, и я такой: «Да, конечно!» А это оказалось невероятно сложно! В голове ты представляешь, как круто быть актером на коне, а в реальности сжимаешься и трясешься в доспехах… очень тяжело.
Дэвид: Первые два съемочных дня мы снимали длиннейшие сцены диалогов, во время которых Дев сидел верхом.
Дев: Эти животные очень умные! Они чувствуют, когда ты нервничаешь. Нужно было впасть в такое медитативное, спокойное состояние, чтобы лошадь не переживала.
А как вам работалось с Алисией Викандер?
Дев: Она невероятная — так четко входила в роль, что я просто терял дар речи. Двигается, как профессиональная балерина! В фильме у нее двойная роль, и одно удовольствие было наблюдать, как она меняет свой акцент, пластику, вообще полностью преображается для каждого образа. Алисия испускает невероятную энергию в кадре, а вне съемочной площадки она чрезвычайно мила. Было очень здорово с ней работать.
У нее, кстати, балетное прошлое.
Дев: А, ну вот! (смеется) Я помню, как мы снимали сцену в усадьбе, где мой персонаж впервые встречает Леди, и она делала такой жест рукой — меня он завораживал!
[Деву] Сегодня небелые актеры, которых выбирают на роли персонажей, в народе считаемых белокожими, часто подвергаются нападкам — одним из ярких примеров стала история британской актрисы с ямайскими корнями Лашаны Линч, которую затравили за роль агента 007 в грядущем фильме о Джеймсе Бонде. Ей даже пришлось из соцсетей на некоторое время удалиться. Когда вы решались на роль легендарного британского рыцаря, вас не беспокоила возможная травля?
Дев: Я стараюсь не слушать троллей. Я слишком много выношу из работы с такими людьми, как Дэвид, из съемок в подобных картинах, чтобы беспокоиться об этих вещах. Я чрезвычайно благодарен за то, что мне удалось принять участие в этом проекте — а насчет последствий я даже не думал. Иногда мне кажется, что я просто не достоин работать над подобными проектами — а потом я посмотрел, что получилось, и ни разу у меня не возникло мысли, будто я в фильме лишний. Отчасти благодаря прекрасным костюмам, да и многим другим элементам.
Дэвид: А я не чувствовал необходимости следовать традициям в вопросе кастинга — не было какого-либо исторического базиса, к которому мы были бы привязаны. Так что во время подбора артистов мы обращали внимание на тех, кто поможет нам сделать лучшую версию фильма. И это было прекрасной возможностью наполнить Круглый стол рыцарями, которых вы не увидите в традиционных экранизациях легенд о короле Артуре. Для меня как для зрителя это видится необходимым глотком свежего воздуха, а как для режиссера — возможностью внести разнообразие. И мне не кажется, что это особо влияет на сюжет — нам не пришлось это как-либо объяснять. Что показывает, как ценна сама история и насколько неважен цвет чьей-то кожи в ней. Кто угодно мог сыграть в фильме, и история бы все равно оставалась такой же — потому что это хорошая история.
[Дэвиду] Вы и в подходе к хронологии нарратива традициям особо не следуете — что в «Легенде о Зеленом Рыцаре», что в вашей ранней работе «История призрака». Что вас завлекает в подобных экспериментах?
Дэвид: Я регулярно возвращаюсь в фильмах к концепции времени, потому что это очень увлекательный конструкт для сторителлинга. В «Легенде о Зеленом Рыцаре» представлено путешествие к неизбежному — это, по сути, и есть течение времени. От наших жизней, которые кажутся такими важными и насыщенными, рано или поздно останется горсть костей в лесу. А в космических масштабах это происходит за секунду. Мы исчезнем, мы превратимся в пыль, мы... (вжух! — Дэвид случайно разворачивает рукой ноутбук, демонстрируя густой зеленый лес за окном своего дома) Упс, простите, пожалуйста, я слишком взволновался (смеется). Мы очень быстро станем мхом на земле. И в этом фильме я отчасти хотел показать, что в космических масштабах человек становится почти несущественным. Мне нравится то, как реальную жизнь можно свести всего к ряду событий. Мы видим это в учебниках истории, когда читаем о каком-нибудь правителе, да о ком угодно — их жизни в основном умещаются в пять-шесть абзацев. Но мы знаем, что жизнь куда шире, что она масштабнее пары строчек в книге или сборника лучших хитов.
Но когда мы уходим, остается только это — пара вещей, которые мы сделали и которые кто-нибудь соблаговолил записать, и несколько воспоминаний, которые рано или поздно все равно улетучатся
И в кино отлично получается запечатлеть это — ты можешь сжимать время, можешь растягивать его, менять то, как зритель воспринимает его течение. «Легенда о Зеленом Рыцаре» тоже позволила мне это сделать — особенно в финале, когда Гавейн представляет свое будущее. Мы только что провели с ним пять минут реального времени, пока он скакал на коне, и вдруг за те же пять минут видим всю его последующую жизнь. За это я и люблю кинематограф.
На некоторые вопросы они дают ответы. Тут тебе и про лисичек, и про рыцарей, и про зеленый цвет.
Много букв, конечно, зато из первых рук.
Букв много, но на мой главный вопрос так и нет ответа))) А лиса... не, ну милое животное, конечно, я сама фанат, но оно тут только для красоты, никакой функции не несет.
Просто выдели прямо в тексте те места, которые, по твоему мнению, отвечают на вопрос "как сопереживать и вообще быть заинтересованным в персонаже, который показан никаким и в ходе невнятных блужданий остается таки никаким. Поскольку концовка оборвана". А то Дев Патель, коенчно, прекрасен, но мне лень читать о том, как он ездил верхом и что думает об актрисе.
Отредактировано циник (2021-09-17 20:34:26)
но на мой главный вопрос так и нет ответа
Вот тебе еще интерпретация от "критиков". Тут, кстати, есть о великанах, но не очень убедительно, правда. Еще о пентаграмме и рыцарях.
https://pikabu.ru/story/legenda_o_zelyo … ya_8456115
Легенда о Зелёном рыцаре (роман и его адаптация)
В конце XIV века одному очень известному английскому автору пришло в голову сочинить рыцарский роман. Автор считал себя настолько известным, что не счел нужным даже косвенно представиться, полагаясь на память потомков. Потомки его подвели. До нас дошло только его произведение, написанное аллитерационным стихом «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь».
Сей куртуазный роман считается высочайшим достижением английской, средневековой литературы, и написан с такой педантичностью, словно автор влюблен в главного героя. В нем сэр Гавейн – идеальный рыцарь, еще не совершивший ратных подвигов, скромный, точно монах-отшельник и обходительный, как истинный дворянин. В своем странствии к Зеленой часовне, он преодолевает множество препятствий, попутно устами автора донося до слушателей значение слов «честь», «долг» и «товарищество», а заодно предлагая задуматься о неотвратимости смерти и силе человеческого духа.
ВАЖНО! Прежде чем читать статью я настоятельно рекомендую сперва сохранить ее и ознакомиться хотя бы фильмом. Здесь будет затронут сюжет кинокартины и средневекового романа, их связь и множество отсылок к английской истории. Тех же, кто уже успел посмотреть его, я приглашаю в увлекательное путешествие в диковинный мир средневековых легенд.
Когда режиссер «Истории призрака» Дэвид Лоури объявил, что будет работать над киноадаптацией рукописи о приключениях сэра Гавейна, я стал внимательно следить за его работой. В итоге фильм вышел спустя два года и удивлению моему не было предела. Да, протагонист в нем сэр Гавейн, племянник Артура, и коня его зовут Гринголет, но в то же время – это какой-то другой герой. Хотя, не герой, и даже не рыцарь, а некое его подобие, женственное и безвольное, аки сэр Топас у Джеффри Чосера. Высшие силы благоволят ему, как только могут: подсылают милосердных разбойников, возвращают украденный топор, дарят оберег в виде лисы и даже коня отдают. Гавейн предстает настолько жалким персонажем, что сам Зеленый рыцарь косвенно отговаривает его идти в часовню.
Это ни в коей мере не значит, что фильм плохой, но надо понимать, что ни одно кинопроизведение не затмит книжный оригинал и не сумеет вобрать все сюжетные линии. Я долго анализировал смысловые пласты, которые Дэвид Лоури вложил в сценарий, размышлял, почему он так сильно сместил акценты, но понял его хитрый замысел только после того как перечитал роман. Посему на протяжении статьи я буду то и дело ссылаться на него.
Зеленой зелени зеленей
Роман XIV века полон метафор и отсылок, одна из которых присутствует уже в самом названии. Противником Гавейна выступает некий инфернальный рыцарь – чудовище, зеленого цвета и это сходу задаёт определенное настроение. Зеленый, изумрудный цвет – «Vert» (фр.), в средневековой геральдике считался священным. Он символизировал жизнь, любовь, силу природы, и вместе с тем (неожиданно) смерть, а точнее трупный цвет разложения. Как и ветка падуба в руке Зеленого рыцаря, наравне с мирными намерениями, символизирует дикую природу, которая приходится ему домом, и может стать могилой для слабого человека.
Важной сценой в фильме является опенинг с пылающей фигурой короля Гавейна. Он необходим для понимания двойной развязки, которую часто неверно истолковывают зрители и некоторые критики. Режиссёр показывает нам будущее, а зловещий женский голос убеждает, что после правления Артура ничего хорошего королевство не ждет.
Далее действие сквозь огонь переносится в прошлое. В нём Гавейн – молодой паж при дворе короля живет своей жизнью, а вернее прожигает ее в пьянстве и плотских утехах со шлюхой Эссель. На Рождество он тоже просыпается с похмельем. Гавейн не чувствует себя великим и сам об этом говорит, как в романе, так и в фильме. Уважают его только потому что он племянник короля.
Гавейна воспитывает мать – Моргана, которая очень беспокоится за его образ жизни. Изгнанная из Камелота, ведьма живет в башне со своими ученицами, и именно она становится зачинщицей грядущей игры.
В романе и в киноадаптации мотивы появления Зеленого рыцаря разнятся. В фильме его вызывает мать Гавейна, в надежде, что ее изнеженный сын разбудит в себе мужчину. Попытка, на мой взгляд, сомнительная. В то утро у Гавейна при себе даже меча не было, а в часовне хватало храбрых рыцарей, способных перехватить инициативу, но так уж решил сценарист.
В романе рыцарь тоже приходит по воле ведьмы Морганы, дабы погубить или хотя бы высмеять соратников Артура, а заодно напугать королеву. Важная особенность заключается в том, что в фильме имя колдуньи не упоминается. Однако в интервью режиссёр утверждает, что перед нами именно Моргана, а не Моргауза (подлинная мать Гавейна и старшая сестра Морганы), и это первое существенное изменение, пусть и допустимое в рамках легенды.
Далее действие переносится в первый день нового года, на праздник Рождества. Старый Артур и его королева Гвиневра пируют в окружении рыцарей круглого стола. Особого внимания здесь заслуживает медальон на груди короля. На нем изображена пентаграмма. В романе пятиконечная звезда описана следующим образом:
«Пять вершин у прекрасного знака, прямая линия пересекается с предыдущими, в неразрывном пятиединстве соединяясь. Как слышал я, это в землях английских, зовется узлом без конца и начала».
В фильме ее носит величайший из королей, поскольку звезда эта символизирует главные рыцарские добродетели, а количество лучей ее равно числу испытаний, которые далее проходит Гавейн: Благочестие, Щедрость, Вежливость, Целомудрие и Дружба. В романе же число пять считается сакральным.
«Были безусловно безупречны, пять чувств его, во-вторых, - пять пальцев. Никогда ни одной ошибки они не допустили. И то, во что верил он безусловно, были пять ран Христа на кресте».
Артур произносит праздничную речь, на исходе которой в часовню въезжает чудовищный всадник. Он предлагает любому из присутствующих нанести ему удар, после чего тот обязуется встретить ответный в этот же день на следующее Рождество. Гавейн вызывается и отсекает ему голову после чего чудовище поднимает её с пола и назначает рыцарю встречу на севере в Зеленой часовне через год и один день. Для средневековой Европы это был обычный срок на протяжении которого действовали многие правовые договоры.
Пролетает год. Гавейн за это время почему-то стал героем для всех, хотя никаких подвигов не совершал. Он все также живет с Эссель и прикладывается к бутылке, пока в один из вечеров его не посещает Артур. Пришло время исполнить клятву. Гавейн о ней и помнить перестал, считая все нелепой игрой. Фактически он готов был нарушить данное слово, и это уже второй по счету поступок недостойный рыцаря.
Разбойники и голова Винифред
Путешествие Гавейна начинается на юге Британии. В романе Томаса Мэлори «Смерть Артура» как раз там находился Камелот. Разбитая дорога ведет странника на север в сторону Уэльса, в царство суровой природы, хвойных лесов и мокрого камня. В этом странствии воплощается обряд взросления, популярный у некоторых народов раннего средневековья. Юноша уходит в глушь и выживает там как может, возвращаясь домой уже мужчиной.
Вскоре Гавейн набредает на поле брани, по которому разгуливает простолюдин. Спросив у него дорогу к Зеленой часовне, он собирается уехать, но вдогонку получает упрек в скаредности. Гавейну невольно приходится заплатить нищему за помощь, после чего в соседнем лесу его разлучают с имуществом разбойники. С трудом освободившись от пут Гавейн бросается наутек, даже не подумав забрать свой меч – символ власти для средневекового лорда. Рыцарь так бы не поступил.
Здесь же происходит важная встреча. Блуждая по лесам, он впервые видит лиса. В английском фольклоре лис относится к фигуре трикстера, то есть обманщика. В средневековье лиса именовали «Ренаром», в честь персонажа известного эпоса. Он и сейчас популярен в западной культуре, а имя его давно стало нарицательным. И по сей день Ренар изображается в образе хитреца или разбойника, пусть и не обделённого мудростью.
Впервые Ренар упоминается в лотарингских сказках, а в XII веке появляется в качестве главного героя французского эпоса «Роман о Лисе». Лис, как и куница, в представлении средневекового человека отождествлялся с изворотливостью и хитростью. Это сатирическая фигура, а его рыжий цвет был сопоставим с цветом нечистой силой, как и сама фигура лиса иногда могла воплощать дьявола.
В романе появление лиса символично (он олицетворяет метания Гавейна в преддверье смертельной опасности). Лорд Бертилак преследует его по лесу, с огромным трудом настигает и убивает. В фильме появление Ренара наводит нас на мысль о некоем подвохе, уготованном герою, но это и есть обман. Сценарист использует трикстер против зрителей, а сам лис оказывается весьма полезен.
Однако до тесного знакомства с лисом происходит встреча с юной отшельницей по имени Винифред. Сбежав от разбойников, Гавейн укрывается в заброшенном доме и засыпает в кровати на втором этаже. Ночью к нему приходит девушка и, возмущенная вторжением в ее опочивальню, просит найти её голову! Позже оказывается, что в этом доме точно также гостил некий лорд. За отказ сблизиться с ней, он отрезал Винифред голову и бросил ее в ручей, где та теперь и лежит. На просьбу достать ее оттуда Гавейн совершает еще одну ошибку. Он спрашивает, что ему за это будет. Ни один рыцарь не стал бы торговаться с дамой, попавшей в беду.
Тем не менее просьбу Гавейн исполняет, но благословение Винифреды на самом деле уже утрачено. После его вопроса это уже не помощь, а сделка и призрак платит ему за неё, возвращая топор Зеленого рыцаря, украденный разбойниками. Этот эпизод полностью отсутствует в романе, так же, как следующий…
На просторах северного Уэльса Гавейн и лис находят обширную долину, покрытую туманом, через которую движутся гигантские фигуры. У многих зрителей мог возникнуть вопрос, кто это такие. В романе их не было, однако там упоминаются великаны.
В Средние века была популярна тема древней Греции, ее язык, мифология, культура и особенно литература. Да и сами обитатели Британии считали себя потомками троянского генерала Брута, бежавшего на запад после падения Трои (от него пошло название острова). По моему мнению гигантские фигуры могут быть гипербореями. Легенды об их северной стране встречались на протяжении всей человеческой истории и берут свое начало как раз у древних греков. Гипербореев описывают, как рослых людей с белой кожей, не носивших бород и обладавших магическими способностями. Встреча Гавейна с ними неслучайна, пусть и происходит под действием галлюциногенных грибов.
Большинство гипербореев женского пола, либо являются гермафродитами, поскольку лица у некоторых мужские. Они возвышаются над ним подобно горе, воплощая авторитет и мощь. Сценарист тем самым дает понять, что окружение Гавейна, оказало влияние на формирование его характера. Большинство персонажей, окружавших его, - это женщины. Сам Артур в начале фильма сетует, что уделял ему мало внимания и не воспитал племянника как должно (как мужчину). Зато этим занималась мать, но мать не может заменить мальчику отца и ее воспитание всегда будет женским.
Лорд Бертилак и его Леди
Последнее препятствие на пути Гавейна к Зеленой часовне возникает в виде замка Хаутдезерт. Эта самая важная часть романа и ей уделено больше всего страниц. В замке Гавейн встречает лорда Бертилака и его жену - Леди, которые заставляют его пройти ряд испытаний, связанных с плотскими искушениями.
«Прекрасная леди к нему подошла. С сияющей свитой самых красивых девушек, какие бывают на свете. Сама же телом, лицом и фигурой была прелестней всей своей свиты. И Гавейн подумал, что эта дама милей самой королевы Гвиневры».
Такова была Леди – жена лорда Бертилака. С хозяином замка у Гавейна завязались дружеские отношения. Бертилак объяснил, что Зеленая часовня находится в его владениях, совсем рядом, и ведет к ней ручей. В романе рыцарь гостил у него три дня, охраняя прекрасных дам, пока лорд охотился на ланей, лису и вепря. В самый первый день они заключили соглашение:
«Давайте договоримся, – докончил барон, – что в лесу я добуду – то будет ваше, а что вы обретете в замке – мое».
Гавейн не растерялся и каждый вечер после окончания охоты честно целовал лорда в губы, возвращая поцелуи его жены. Инициатором сближения, разумеется, выступала Леди, под конец и вовсе потеряв всякую меру, но Гавейн-рыцарь использовал все свое знание куртуазности и красноречия, отражая выпады, даже такие:
«Очень не по-рыцарски не полюбить женщину, сильно страдающую от страстной любви, да еще и лежащую рядом с вами!»
А что в фильме? Гавейн мнется, что-то мямлит, не уступает искушениям, но и не противится. В итоге Леди говорит фразу, которую мы и так сразу поняли: «Вы не рыцарь». Вся комичность утверждения заключается в том, что он и так ни разу за фильм не назвал себя рыцарем. Гавейн всего лишь паж, который хочет получить шпоры и меч.
Помимо хозяев замка Хаутдезерт, там присутствует еще один персонаж. В книге и в фильме это одна героиня, но с разной мотивацией. Согласно мифу, матерью Гавейна была женщина Моргауза, приходившаяся старшей сестрой ведьме Моргане. Дэвид Лоури не мог этого не знать, как и то, что образ мистической женщины подле Артура все равно будет ассоциироваться с Морганой. Поскольку в киноискусстве принято все упрощать, то мотивация Морганы была изменена, дабы не создавать лишнюю сюжетную ветку.
Так Моргана появляется в фильме в двух ипостасях: как мать Гавейна и в своем каноничном воплощении. Это она в образе старухи с завязанными глазами тенью следует за женой лорда Бертилака, дабы следить за сыном.
На прощание Леди дает Гавейну заговоренный пояс, способный уберечь носителя от топора Зеленого рыцаря – подарок, который он получил в доме Бертилака, и который он ему не отдаст из страха перед смертью.
В романе рыцарь отказывается назвать имя той, которая подарила ему поцелуй, но в фильме паж в сцене прощания с Бертилаком открыто заявляет, что ему ничего не нужно от него. И это после того как тот дал ему кров и еду! Неблагодарный поступок недостойный уже даже не рыцаря, а любого мужчины. Здесь сценарист подводит нас к одной из важнейших проблем истории – проблеме воспитания. Полноценный мужчина не может жить эмоциями и сиюминутным и желаниями, как женщина. Любое подобное поведение ведет его к нравственной гибели. Однако Гавейн рос без отца, на попечении матери, в окружении девиц. Он изворотлив и хитер, ему неведомы поступки подлинного мужчины.
Бертилак целует Гавейна на прощание, уже не по причине их «игры», а потому что не видит в нём мужчину. Напоследок лорд отдает ему пойманного накануне лиса, по характеру под стать изнеженному герою. Я думаю, что в этот момент у большинства зрителей не осталось сомнений, что Бертилак и есть преображенный волшебством Зеленый рыцарь.
Крах добродетелей
У киношного рыцаря мало общего с рыцарем из романа «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь». Здесь, на мой взгляд, выявляется еще одно различие между протагонистом романа и персонажем сценария Дэвида Лоури. Гавейн из легенды без сомнения рыцарь, но не великий, хотя все считают его чуть ли не величайшим героем. И действительно, в чем величие? В победе над чудовищем, которое сложило оружие и любезно склонило голову, позволив себя убить? Оба открыто заявляют, что их любят и уважают только потому, что они племянники короля.
Позже, правда, Гавейн из романа совершает ряд подвигов на пути к Зеленой часовне и обратно по дороге в Камелот. Тут автор как будто намеренно вставил упоминания о них, поскольку сочинял рыцарский роман. Однако открыто, по ходу повествования Гавейн подвигов не совершает, а единственная существенная победа, которую он одержал, была победа над своими слабостями.
Гавейн у Лоури лишь паж при дворе своего дяди, но его все величают рыцарем. Он слаб телом и духом, подвержен искушениям. Он часто посещает подобие борделя и сожительствует со шлюхой. Об этом свидетельствуют короткие волосы женщины. Известно, что в средневековье коротко стригли жертв насилия и проституток, а сама Эссель в одной из бесед утверждает, что Гавейн платит ей золотом. К тому же есть намёки, что Гавейн стал почти импотентом из-за беспробудного пьянства.
Рыцарем Гавейн мог стать если бы доказал наличие в себе заявленных добродетелей, но к концу фильма оказывается, что у него их нет. Некоторые испытания он проходит с натяжкой, почти на грани фола, а некоторые проваливает. Посудите сами. Благочестие – нарушено пьянством на Рождество вместо церковной службы. Щедрость – не проявлена к одинокому простолюдину, схоронившему братьев и указавшему дорогу к Зеленой часовне. Вежливость – забыта в отношении Винифред, однако помощь с его стороны все же была оказана. Целомудрие – нарушено с потерей семени во время близости с женой Бертилака.
Усекновение головы в Зеленой часовне
Путь к ручью длится недолго. Лис следует за Гавейном, как и подобает трикстеру, не вмешиваясь в ход истории. Только возле воды он впервые подает голос и оказывается, что это лисица! Она отговаривает героя идти к часовне и это сперва может показаться обманом.
Хитрое животное проверяет стойкость героя, как это делал провожатый Бертилака в романе. Что может быть проще просто уйти из дикого леса, и никто не узнает о твоей постыдной трусости. Не исключено, что лисица, так же, как и старуха с повязкой на глазах – перевоплощенная мать главного героя. Вот только это не обман. Лисица и впрямь боится за Гавейна, как мать должна бояться за родное дитя. После того как он провалил испытания ничего хорошего в часовне его не ждёт.
Гавейн прогоняет лисицу взмахом топора и тем самым отсекает последнюю рыцарскую добродетель – дружбу.
Далее в часовне свершается то, что обещал Зеленый рыцарь. Он принимает топор и заносит его. Боялся ли Гавейн в романе перед ударом? Несомненно. Страх тот был мимолётным. Пусть рыцарь носил заговоренный пояс, но в миг замаха едва заметно вздрогнул, на что чудовище позже указало:
«И все же вы не совсем безупречны, и все же вы не во всем надежны, – но не потому, что пояс красивый, и не потому, что подарен дамой. Просто вы жизнью своей дорожите, а это, уверяю вас, упрека не стоит».
У Гавейна от Лоури страх является перманентным чувством. Все чего хочет Гавейн – вернуться домой к маме, но упрямо продолжает идти к цели, повторяя слова о долге и чести, в которые сам не верит. В итоге от удара он уклоняется и бежит сломя голову прочь.
Идеи фильма и романа, на мой взгляд, переплетаются. Тут каждый начитанный человек найдет свое, посему не осуждайте. Лично мне кажется, оба писателя едины в том, что избрали одной из проблем страх смерти, но если Гавейн из романа поддается ему лишь на секунду, находясь под лезвием топора, то Гавейн из фильма не расстается с ним на протяжении жизни, вплоть до самого конца.
Голову долой!
Концовка фильма – самый сложный и загадочный элемент истории. Она здесь двойная, правдивая, как это положено в артхаусе, и с хэппи-эндом, как любят американцы. Я прочитал много рецензий западных критиков и был удивлен тому, как многие истолковали этот момент. Некоторые приписывают видение будущего Гавейна даже мистическим силам.
В Зеленой часовне Гавейн сходится лицом к лицу с самым главным страхом человечества. Он уже доказал, что не рыцарь и неспособен пройти последнее испытание. Так какая судьба его ждет? Став королем, Гавейн обретает сына, королеву и трон, но счастье длится недолго.
Растеряв рыцарские добродетели, Гавейн становится полной противоположностью Артуру. Он бросает Эссель, откупившись от нее золотом и забрав ребенка. Он проходит сквозь огонь войн и междоусобных конфликтов. В одной из битв теряет своего сын. Вскоре Камелот берут штурмом. Укрывшись в тронном зале, он ждет своей участи, по-прежнему опоясанный подарком Леди. Мы видим, как его покидают самые близкие люди. Сначала жена с новорожденным, а затем и мать. Он остается один на троне и наконец совершает то, что должен был сделать с самого начала в Зеленой часовне.
Вторая концовка повторяет счастливую концовку романа. Зеленый рыцарь отпускает Гавейна с головой на плечах. Фраза которую он произносит на английском: «Now off with your head», - может быть истолкована двояко. «Голову долой» или «Ступай с головой». Каноничный удар, который следует за кадром, оборачивается царапиной на шее.
Хэппи-энд давно стал нормой для большинства голливудских фильмов. Упрекать Дэвида Лоури в этой слабости не стоит. Давайте же под занавес вспомним, что мы видели в завязке пылающий силуэт Гавейна на троне. Зловещий женский голос противопоставляющий его ушедшему королю Артуру. Будущее уже свершилось. Гавейн оказался слаб, бежал из часовни и стал жестоким правителем. Похожий прием использовал Ларс фон Триер в фильме «Меланхолия». В завязке мы видим, как блуждающая планета уничтожает Землю. Это неизбежно и не подвержено сомнению. Тем самым режиссер как бы говорит: «Интриги в конце не будет. Все уже свершилось. Следите внимательнее за героями и учитесь на их ошибках».
Мой вердикт. Фильм и рыцарский роман не могут и не должны следовать друг за другом как единое целое. Оба по-своему хороши и полезны для развития. Очень жаль, что многие зрители, посмотрев «Легенду о Зелёном рыцаре» отзываются о фильме как о психоделическом бреде. Надеюсь, со временем наберется достаточно внимательных людей и эта работа Лоури, так же, как и «История призрака», станет культовой.
https://thecity.m24.ru/articles/516
«Легенда о Зеленом Рыцаре» — о том, что жизнь бессмысленна даже с рыцарскими приключениями
В прокат вышел магический фильм Дэвида Лоури «Легенда о Зеленом Рыцаре». Кинокритик Егор Беликов рассказывает, о чем эта лента и почему ее не стоит сравнивать с поэмой XIV века, которая хоть и легла в основу сюжета, но по итогу не имеет ничего общего с тем, что уготовил для зрителей режиссер.
Вот уж невозможно было предсказать, что именно в случае «Легенды о Зеленом Рыцаре», этого вроде бы совершенно безобидного фильма по мотивам поэмы XIV века, придется начать разговор с оправданий и защиты. Но именно это происходит. Причины не вполне ясны. С одной стороны, это не совсем экранизация (в смысле не потекстовая, с кучей, как выражаются хейтеры картины, «отсебятины»), с другой — довольно абсурдно полагать, что сегодня нужно перекладывать на экран столь древние манускрипты, ничего не меняя. Да и сама фактура рыцарства ощущалась бы на экране несколько устаревшей, как эдакий гимн вызывающе самоуверенной и безусловно токсичной маскулинности, рядящейся в латы.
Но надо сделать пару шагов назад. Для начала: «Легенда о Зеленом Рыцаре» — это рыцарский кинороман, снятый удивительным режиссером Дэвидом Лоури. До этого он выпустил подряд две самые непохожие картины на свете: диснеевскую второстепенную семейную побасенку «Пит и его дракон» и мощнейший фильм, буквально сбивающий с ног своим экзистенциальным зарядом то ли хоррор, то ли нет под названием «История призрака». В нем Кейси Аффлек весь фильм проходил в простыне, как Карлсон, пугавший на крыше воров-домушников, и это все имело некоторый душераздирающий смысл, о котором жалко рассказывать тем, кто этой работы не видел. Если вкратце, это была история о бесконечном (то есть не имеющем логического и фактического завершения) путешествии во времени одинокой, неприкаянной и невидимой души. Понятно было, что и к «Сэру Гавейну и Зеленому Рыцарю» (именно так назывался первоисточник анонимного автора, личность которого исследователям до сих пор так и не удалось стопроцентно подтвердить) Лоури подступится с самой неожиданной стороны — так и вышло.
Гавейн (Дев Патель), вообще-то рыцарь того самого круглого стола, королевских кровей, сын феи Морганы, по большей части бездельничает — до того момента, когда однажды в праздник в Камелот не заявляется некий потусторонний вояка, никогда не снимающий своего шлема. И ему наш главный герой, вызванный на поединок, отрубает голову мечом. Но, к его удивлению, тот самый Зеленый Рыцарь просто берет свою важнейшую конечность в руки и уходит восвояси, запланировав реванш через год. Совершенно очевидно, что никак побороть этого великого бойца, олицетворяющего силы природы (в те годы зеленый цвет одеяний в литературе это и обозначал), у Гавейна не выйдет, но он все равно собирается в погибельное путешествие до Зеленой часовни, где должен победить, потому что дал слово.
До этого момента все происходит приблизительно по тексту, а вот дальше начинаются разночтения. По ходу странствия ему встречаются: сумасшедший мародер, работающий на поле завершившейся битвы (Барри Кеоган — лучшая роль), потусторонняя девушка, которая оказывается святой, говорящая лиса-обманщица (это было задумано как уважительный привет Ларсу фон Триеру и его «Антихристу»), подозрительно приятные супруги (Алисия Викандер и Джоэл Эдгертон) в замке неподалеку от часовни. Наконец, и Зеленый Рыцарь совсем не таков, как в оригинале, — почти сросшийся со зданием, в котором проживает, этот голем (или друид), гибрид рыцаря и дерева, выступает здесь исполнителем высшей справедливости. И все это усугубляется обреченностью, которую легко разглядеть в глазах Гавейна — он не хочет проживать эту жизнь прославленного рыцаря и совершать подвиги, но приговорен к испытаниям злым роком.
Кто же такое мог раскритиковать? Разумеется, литературоведы и прочие филологи. Таковым оказался и Антон Долин, не нуждающийся в представлении и подвергший фильм вполне аргументированной обструкции с позиции защиты оригинального произведения от посягательств интерпретаторов. Проблема только в том, что по духу и смыслу поэма и фильм по ней отличаются кардинально. «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» — о том, что рыцарская честь незыблема, но выносить тяжесть ее обязательств на своих плечах тяжело даже идеальному, несгибаемому герою — этот донкихотский мотив фигурирует приблизительно во всей великой литературе по теме. В свою очередь, картина Дэвида Лоури получилась несколько о другом — о том, что на самом деле любая жизнь — хоть рыцарская, хоть обычного пейзанина — настолько невыносима и наполнена не нами выбранными обязанностями, что лучше от нее вовсе отказаться. Это звучит крайне депрессивно, но подобное переосмысление имеет право на жизнь.
Одна из главных претензий критиков данного фильма состоит в том, что Дев Патель не подходит на роль сэра Гавейна, потому что он, пардон, «индус». Во-первых, не индус, а британец индийского происхождения. Во-вторых, кажется, что его национальность на самом деле совершенно не важна — раз уж эта история происходит не совсем (или совсем не) в реальности, значит, и аутентичность и достоверность здесь не требуются. Сам Патель вообще очень любопытный артист, явно растет над собой и после этнического триумфа в «Миллионере из трущоб» все лучше и лучше выбирает себе роли. И здесь благодаря видимому различию между его внешностью и стереотипом о том, как в кино должны выглядеть настоящие рыцари, выдает чуть ли не лучший перформанс в собственной фильмографии. Его мысли переполнены сомнениями, он постоянно должен делать выбор между честной смертью и самообманом, и за этим потрясающе наблюдать, тем более в местных сложнейших сюжетных обстоятельствах, конкретно — в столкновениях героя с сумасшедшими персонажами второго плана.
Вы здесь » Sherwood Forest » Кино и театр » Фильмы о рыцарях
