Хью Лори: другая жизнь доктора Хауса

Хью Лори играл бездельника-аристократа Берти Вустера в культовой телеэкранизации Вудхауса, охотился на щенков в комедии «101 далматинец» и усыновил мышонка в картине «Стюарт Литтл». Но прославился только тогда, когда сыграл врача-мизантропа Грегори Хауса. Похоже, в этом году любовь зрителей к «Доктору Хаусу» достигла пика: он признан самым популярным сериалом 2008 года в мире (его аудитория превысила 81,8 миллиона человек). И в этом, безусловно, заслуга Хью. За роль доктора Хауса актер в четвертый (!) раз получил номинацию на «Эмми». Д октор Грегори Хаус высокомерен, заносчив, презирает дураков (а дураками считает почти всех). Он отказывается встречаться со своими пациентами лично, спит с женой своего лучшего друга, ходит по больнице в линялой футболке и злоупотребляет разными наркотическими веществами — от викодина до ЛСД.?Самым умным и красивым женщинам он предпочитает проституток. А еще в свободное время играет на компьютерной приставке, которую украл из педиатрического отделения. В общем, это совсем не тот парень, которого вы хотели бы видеть своим лечащим врачом. Но тем не менее это самый гениальный диагност из всех, кого мы знаем. И у него, представьте себе, золотое сердце. Проблема в том, что Грегори Хауса не долюбили в детстве —и вот теперь он мстит за это всему человечеству. Между делом это самое человечество и спасая. В Америке, где сериал «Доктор Хаус» идет уже пятый год, 50-летнего Хью Лори буквально бого-творят. Обычно невосприимчивые ко всему иностранному янки долго не могли поверить, что Лори родился не в Лос-Анджелесе и даже не в Арканзасе, а в чопорном английском Оксфорде. Но сегодня доктор Хаус популярнее даже доктора Росса (Джордж Клуни в сериале «Скорая помощь»). Именно поэтому Хью Лори девять месяцев в году проводит в солнечной Калифорнии («Райское местечко!») и получает за серию рекордные 400 тысяч долларов —?как мало кто из сериальных актеров. За Хауса актер собрал уже огромный букет наград, в котором для полного счастья не хватает только «Эмми». Но даже если и не получит, расстраиваться не будет. Самоуничижение?— один из самых любимых неврозов Хью. Он и так считает, что вокруг его имени слишком много шума. Да и «что такое мои неврозы по сравнению с безработицей и политической ситуацией в Ираке»?! Невроз первый. Мама?— это проблема «Папа меня никогда не бил, а вот мамаша могла шлепнуть. Не хочу, чтобы складывалось впечатление, что меня в детстве пороли… Скажем так, мама практиковала метод жесткой дисциплины». У Грегори Хауса был из- лишне строгий отец, которого он в детстве боялся и ненавидел и затем эти чувства перенес во взрослую жизнь. У Хью Лори таким жестким родителем была мама. Отчаянная английская домохозяйка Патрисия Ладлоу воспитывала четырех детей (Джеймс Хью Каллум Лори был младшим)и «не справлялась». Поэтому она считала, что лучший метод воспитания?— жесткая дисциплина. «Не то чтобы жесткая, скорее традиционная для английских семей. Для мамочки я был несколько странным, вот она и старалась меня поправить», — вспоминает актер. Когда Хью подрос, мамины затрещины сменились угрюмым игнорированием. «Мама всегда была в плохом расположении духа?— именно это было ее формой наказания», — объясняет ситуацию Лори. Патрисия Ладлоу умерла от нервной болезни в 1989 году, когда ее младшему сыну было 30 лет. За два года до смерти ее разбил паралич, и уход за больной женой лег на плечи отца актера. Лори редко навещал маму, и, судя по всему, он так и не смог ее простить. «Конечно, меня третировали еще и старшие сестры, и брат, но мама была вне конкуренции, — утверждает Хью. — Папа… Он у меня самый милый, самый мягкий человек на свете. Он?— совершенно не проблема. А вот мама была настоящей проблемой». Но, кстати говоря, о папе… Невроз второй. Чувство вины «Если бы по чувству вины проводились соревнования, у меня точно был бы черный пояс». Папа у Хью Лори был уважаемым человеком, высокооплачиваемым доктором, олимпийским медалистом в парной гребле. Таким отцом можно только гордиться. Лори и гордится… на расстоянии. Хью признает, что не оправдал папиных ожиданий. Конечно, Рэн Лори надеялся, что его младший сын станет его копией. И Хью некоторое время даже пытался. Как и папа, он поступил в Итон, «шикарное учебное заведение, где буквально все, кроме меня, тоже ощущали себя шикарными». Как и папа, он увлекся академической греблей и даже участвовал в соревнованиях. Вот только из-за него, по словам Хью, команда постоянно проигрывала. Наконец, он должен был пойти по стопам отца и стать врачом… Но не сложилось. В Итоне, а потом и в Кембридже Лори изучал археологию и антропологию (что-то подсказывает, что специальность он выбрал, просто открыв первую страницу словаря со словами на букву «а»…). Ирония в том, что прославился Хью Лори как раз как доктор, вот только произошло это много позже. «Думаю, каждый мужчина в определенный момент жизни чувствует себя неидеальной копией собственного отца», — не раз сетовал он. С тех самых пор, как выбрал себе «недостойную» профессию комедианта, Лори испытывал зависть и комплекс вины перед «работягами». «Моя мама знала цену каждому шиллингу: она могла потратить день, чтобы собрать старые газеты по всему району и отнести их в пункт приема макулатуры. Мне это казалось скупердяйством. Но сейчас я понимаю, как тяжело людям дается хлеб?— они вынуждены работать с утра до ночи. Не то что я?— ленивый заносчивый придурок. Иногда мне самому хочется надеть свитер, заложить карандаш за ухо и отправиться работать в автопарк. Останавливает меня только то, что там я буду ни на что не годен». Невроз третий. Все под контролем «Я одиночка, у меня нет друзей, и они мне, честно говоря, не нужны. Друзья?— штука ненадежная, а я люблю держать все под контролем». Надеемся все же, что это не совсем так. Хью Лори давно, еще со студенческих времен, дружит со Стивеном Фраем. С Фраем, еще одним интеллектуалом, циником и снобом, он снимался и в «Дживсе и Вустере», и в «Шоу Фрая и Лори». Фрай говорит, что из всех сериалов и передач он смотрит одного только «Доктора Хауса». Кроме того, крепкая дружба связывает Хью с Эммой Томпсон, которая когда-то была его девушкой и с которой он начинал в любительском театре. Кеннет Брана тесно общается с Хью и, по его словам, удерживает его от звездной болезни. И Роберт Шон Леонард, играющий в «Докторе Хаусе» Джеймса Уилсона, также называет Хью своим близким другом. Так разве можно сказать, что друзей у актера нет?.. Но Лори действительно любит «держать все под контролем». Кстати, по этой же причине он почти не пьет алкогольных напитков. А вот про лекарства и антидепрессанты может рассказать не меньше, чем доктор Хаус. Невроз четвертый. Веселые таблеточки «Викодин?— классная штука, рекомендую. Точнее, нет, не так. Дети! Если вы читаете эту статью, знайте, что викодин вовсе не такая классная штука. Это только для взрослых?— для поднятия настроения». Думаем, ни для кого не станет большим сюрпризом новость, что Хью Лори страдает от клинической депрессии и регулярно наблюдается у психотерапевта. Сам он, впрочем, относится к этой проблеме скептически: «Вы мне говорите про саморазрушение? Саморазрушение?— это то, чем мы занимаемся в Багдаде!» Однако один или два раза в неделю Лори как по часам ложится на кушетку, а доктор рассказывает ему много чего интересного?— про маму, про папу и про всех остальных. А потом выписывает разные таблеточки. Хью откровенно признается, что принимает среди прочего викодин. Его альтер эго, Грегори Хаус, добавил бы к этому списку морфий и метадон. Что касается ЛСД, которым Хаус балуется на свиданиях с проститутками, Лори признается, что этот опыт каким-то чудом обошел его стороной. «Но, черт возьми, вы подали мне хорошую идею!» Невроз пятый. Все болезни, кроме родильной горячки «Иногда у меня, как и у Хауса, болят мышцы бедра. Но я готов пострадать за искусство». Грегори Хаус ходит с тростью после операции на мышце правого бедра. Его до сих пор мучают боли, и именно этим фактом он объясняет свою зависимость от лекарств. Но есть подозрения, что эти боли носят психосоматический характер. Какое совпадение?— совсем как у самого Хью Лори, который за пять лет так свыкся со своей «травмой», что в реальной жизни начал испытывать боль в мышцах. «Возможно, я это себе внушил. Но когда у меня отнимают после съемок трость, я первое время совершенно не могу ходить», — говорит он. Кроме того, Лори жалуется на боль в шее, особенно когда играет Рахманинова на фортепиано. И часто страдает от простуды. «А вообще-то моя болезнь называется аппетит к проблемам. Если нет свежей проблемы, я просто ее себе придумаю». Невроз шестой. Кто назвал меня секс-символом?! «Я не вижу в докторе Хаусе ничего сексуального. Но у него есть особый байронический шарм. Он?— одиночка, и он все время готов к смерти. Это привлекает». Американцы (да и не только американцы) считают, что у доктора Хауса, то есть Хью Лори, очень эротический тембр голоса. Им нравятся его ярко-голубые глаза, небрежно-расслабленная манера одеваться. Но, признаемся честно, Хью весьма далек от стандартов мужской красоты. И в реальной жизни он примерный, даже чем-то скучный семьянин. Кроме Эммы Томпсон у Лори не было ни одной звездной подруги. А со своей женой, администратором театра Джоанной Грин, Лори живет уже долгих двадцать лет. У них трое взрослых детей (20-летний Чарлз Арчибальд, 18-летний Уильям Альберт и 16-летняя Ребекка Августа), два дома?— в Лондоне и Лос-Анджелесе?— и один семейный психоаналитик. «Кто вообще называет меня секс-символом?— меня, старого никчемного идиота?!»?— недоумевает Хью.