Старший врач сказал:
      - Царь, теперь не поможет  ни  наука,  ни  бог.  Когда  извлечем  меч, оставленный в ее груди, она тотчас же умрет.
     Но в это время Суламифь очнулась и сказала со спокойною улыбкой:
      - Я хочу пить.
     И когда напилась, она с  нежной,  прекрасной  улыбкой  остановила  свои глаза на царе и уже больше не отводила их; а он стоял на  коленях  перед  ее ложем, весь обнаженный, как и она, не замечая, что его колени купаются в  ее крови и что руки его обагрены алою кровью.
     Так, глядя на своего возлюбленного и улыбаясь кротко, говорила с трудом прекрасная Суламифь:
      - Благодарю тебя, мой царь, за все: за твою любовь, за  твою  красоту, за твою мудрость, к которой ты позволил мне прильнуть устами, как к сладкому источнику. Дай мне поцеловать твои руки, не отнимай их от моего рта  до  тех пор, пока последнее дыхание не отлетит от меня. Никогда не было и  не  будет женщины счастливее меня. Благодарю тебя, мой  царь,  мой  возлюбленный,  мой прекрасный. Вспоминай изредка о  твоей  рабе,  о  твоей  обожженной  солнцем Суламифи.
     И царь ответил ей глубоким, медленным голосом:
      - До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота  души  и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех  пор,  клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься  с  умилением  и благодарностью.

Александр Куприн, Суламифь.

Тогда царь сказал:
      - Жизнь  человеческая  коротка,  но  время  бесконечно,   и   вещество бессмертно. Человек умирает и утучняет гниением  своего  тела  землю,  земля вскармливает колос, колос приносит зерно, человек поглощает хлеб и питает им свое тело. Проходят тьмы и  тьмы  тем  веков,  все  в  мире  повторяется,  - повторяются люди,  звери,  камни,  растения.  Во  многообразном  круговороте времени и вещества повторяемся и мы с тобою, моя возлюбленная.  Это  так  же верно, как и то, что если мы с тобою наполним большой мешок доверху  морским гравием и бросим в него всего лишь один драгоценный сапфир,  то,  вытаскивая много раз из мешка, ты все-таки рано или поздно извлечешь  и  драгоценность. Мы с тобою встретимся, Суламифь, и мы, не узнаем друг друга, но с  тоской  и восторгом  будут  стремиться  наши  сердца  навстречу,  потому  что  мы  уже встречались с тобою, моя кроткая, моя прекрасная Суламифь, но мы  не  помним этого.