Международный день защиты детей отмечается ежегодно 1 июня. Учрежден в ноябре 1949 года в Париже решением конгресса Международной демократической федерации женщин, впервые отмечался в 1950 году. Кроме того, детям посвящены Всемирный день ребенка (20 ноября), Международный день невинных детей – жертв агрессии (4 июня) и День защиты детей Африки (16 июня).

Почему-то нет отдельного упоминания о детях, переживших ужасы Второй мировой войны. И тем более (я в этом уверена) найдется не много людей, которые слышали словосочетание “Операция “Дети”. Сама узнала об этом случайно.

Жила в нашем доме приятная бабушка, русскоязычная (видно, что из российской глубинки), вдова вертолетчика, погибшего в Афганистане. Очень вкусные пироги пекла, в том числе кулебяки и пасхальные куличи. Всех угощала. Как-то мы с ней разговорились, что у моей покойной мамы 26 января день рождения и я собираюсь пойти в церковь – поставить свечку.

Добрая бабушка в это время уже плохо ходила (только с палочкой) и попросила меня поставить свечку святой Матроне, по-русски Матрене. “За нашу учительницу, святую спасительницу”, – сказала она.

Сначала не поняла, о чем речь. Но когда на следующий год она попросила меня о том же, журналистское любопытство дало о себе знать. Бабушка рассказала, что была одной из трех тысяч детей, которых вывели по смоленским болотам из фашистской оккупации летом 1942 года.

Возможно, это самая масштабная в мире и точно в Великой Отечественной войне операция по спасению детей. Трудно в это поверить, но фантастически сложный, экстремальный переход длиной в 200 км по лесам и болотам для голодных, ослабленных, неподготовленных детей осуществили три девушки-партизанки: беременная учительница, еще одна молодая учительница и юная медсестра.

Покойной бабушке-соседке было тогда 15 лет, и она стала звеньевой: вела за собой два десятка ослабленных, голодных, изможденных детей, которых фашисты лишили возможности даже воды выпить в жару, отравив водные источники. Но самое невероятное – что все они дошли живыми.

Загуглив словосочетание “Операция “Дети”, вы первым делом найдете, как и я, статью, которая начинается словами: “14 августа 1942 года к перрону железнодорожного вокзала города Горького (ныне – Нижнего Новгорода) подошел необычный эшелон. Около 60 теплушек, пассажирами которых были голодные и обессиленные, но главное – живые дети, уроженцы Смоленской области, спасающиеся от немецких бомб и снарядов”.

С момента начала войны прошло больше года. Месяцы оккупации не оставили иллюзий относительно немцев. Если в Украине еще кое-где присутствовала определенная покорность (хотя в сумских лесах уже действовали партизанские отряды Сидора Ковпака), то на Смоленщине движение партизан изначально было организованным, сплоченным и высокоэффективным. Сказывались партизанские традиции еще со времен Наполеона. Немцы за это жестоко мстили – сжигали деревни, давили младенцев танками, угоняли подростков в Германию, в самое пекло.

В 1942 году командир партизанских отрядов Никифор Коляда, более известный как Батя, пробил на уровне высшего командования план спасения детей и подростков от смерти или угона в немецкие лагеря путем переправки их в тыл.

Фактически это была авантюра. Три партизанки – учительница начальных классов басинской школы Матрена Вольская (жена офицера Советской армии), учительница Варвара Полякова и медсестра Екатерина Громова, все трое моложе 25 лет – должны были вывести через лес и болота несколько тысяч детей, старше 9 лет.

Но как рассказывала моя соседка, возраст ребенка, которого родители “сдавали на переправку”, никто не проверял. Поэтому в ее звене были и семилетки и, возможно, даже шестилетки. Они больше других верили, что “мы дойдем”, потому что в силу детского возраста не понимали, какой сложности переход им предстоит проделать.

Итак, 22 июля 1942 года на площади в деревне Елисеевичи, которую партизаны отбили у немцев, было собрано не меньше двух тысяч детей, которых родители и родственники тайно свезли ночью со всех окрестных населенных пунктов.

Это была огромная колонна. Детей разбили на отряды по 40-50 человек, назначили связных. Впереди шла командир – учительница Вольская с самыми старшими, затем Полякова с ребятами помладше, и замыкала процессию медсестра Громова с самыми маленькими.

Шли днем: ночами дети прятались в лесу, а Матрена уходила на разведку на 20-25 километров вперед, проверяя дорогу: не заминирован ли путь, нет ли впереди фашистов. К утру возвращалась обратно, чтобы снова вести отряды вперед. Несколько недель она практически не спала или спала по 2-3 часа в сутки. Как писал Маяковский: “Гвозди б делать из этих людей. Крепче б не было в мире гвоздей”.

Вскоре после начала пути партизаны узнали, что немцы в курсе и поджидают колонну на одной из проселочных дорог. Пришлось изменить маршрут, углубиться в лес, идти по буреломам и болотам. Вместе с детьми должны были пройти этот путь несколько деревенских лошадей, груженных вещами и нехитрым провиантом.

Трудно представить, что пережили эти дети. Колодцы и даже вода реки Гобзы – все было отравлено трупным ядом. Фашисты специально сбрасывали туда тела убитых и заливали ядохимикаты, чтобы дети отравились. Они могли иногда пить воду только в ручьях.

Еды часто не было совсем, кушали все – траву, сырые грибы, болотную тину. Старшие дети охотились: пойманного зайчика делили на всех. У маленьких болели животы, у девочек постарше случались месячные, учительница Матрена была беременна, но проходила отекшими ногами многие километры на разведку.

Несмотря на всю невероятность перехода, в каждом селе, где не было немцев и детей оставляли ночевать, к колонне добавлялись все новые и новые путники. Детей везли из оккупированных сел за много километров лишь бы “отдать Матрене”. В этом было что-то нереальное, какая-то вера в чудо.

И оно случилось. Дети дошли. Самых слабых под конец старшие волокли на себе. Из лошадей выжила одна. А дети – все. Грязные, вонючие, страшно голодные и обезвоженные они огромной толпой забрели на станцию Торопец. Невредимыми!

Ребят разместили в бывшей школе и полуразрушенном клубе и просто в роще. Солдаты, которые ехали на фронт, делились с детьми своими пайками. 5 августа 1942 года прибыл поезд в составе 60 вагонов. На крышах огромными буквами было написано «ДЕТИ». Как будто это могло повлиять на немецких бомбардировщиков.

Первоначально смоленских ребятишек планировали эвакуировать за Урал. Но, видя состояние своих подопечных, Вольская понимала: если ничего не сделать, в Свердловск она привезет трупы. На остановках Матрена начала рассылать телеграммы в ближайшие по пути следования крупные станции – Ярославль, Иваново, Москву. И вот пришел ответ из Горького: там были готовы принять всех детей сразу.

В итоге до Горького довезли 3225 живых смоленских детей. В том числе и мою теперь уже покойную соседку. Их спасительницы – две “училки” и медсестра – пережили войну. Одна умерла очень рано. Матрена Вольская родила сына, дождалась с войны мужа, стала мамой еще трем деткам, работала учительницей в школе. О  героической эвакуации 1942 года никому особо не рассказывала. Умерла в 1978 году, в кругу семьи без особых почестей.

Соседка моя умерла этой зимой. То ли от коронавируса, то ли от других болезней. С Вольской она некоторое время переписывалась, потом вышла замуж и уехала в военный городок. Связь оборвалась. Но до самой смерти ставила свечки святой Матрона (Матрене). А когда  уже не могла дойти до церкви – просила меня.