Нашла. Статья Хелен Николсон,  профессора кафедры истории  Кардиффского университета, "Отношение тамплиеров к женщинам".
Николсон считается  ведущим мировым  специалистом  по военно-религиозным орденам и крестовым походам, включая историю тамплиеров. У нее очень много книг по этому вопросу.
Нужную  ссылку выделила.
https://templi.ru/blog-vad-anohin-tamplieri-zencshini/

      Изучая устои военно-религиозных орденов в XII и XIII веках, я наткнулась на множество примеров своего рода антифеминизма, зафиксированных на самом высоком официальном уровне в уставах этих орденов. Однако я также столкнулась и с другими взглядами, распространенными на местах и среди простых людей. Следует также отметить, что этот антифеминизм распространялся только на обычных женщин-грешниц. Святые женщины, особенно Богоматерь, почитались и пользовались всей любовью и уважением, которые официальная линия ордена не допускала к обычным женщинам. Эта статья представляет собой краткое изложение моих открытий относительно одного конкретного военного ордена, ордена Храма, который, возможно, был величайшим оплотом мужской исключительности в религиозной жизни. Доказательств немного, но c тамплиерами всегда так, ибо множество материалов были утрачено после разгрома ордена в 1314 году.
     Концепция военного ордена не допускала участия в нем женщин. Первоначальная роль орденов заключалась в защите паломников, путешествующих по святым местам Иерусалимского королевства. Их войска состояли из конных рыцарей и пехоты. Женщины не могли быть рыцарями, и, хотя иногда они сражались пешими – например, при защите крепости, – они не сражались верхом. Мусульманские писатели отмечают присутствие женщин среди пехоты крестоносцев [Imâd ad-Din al-Isfahâni (519-597/1125-1201) Conquête de la Syrie et de la Palestine par Saladin (al-Fath al-qussi fi l-fath al-qudsi) trans. H. Massé (Paris, 1972) p. 239], в то время как христианские писатели отмечают их среди боевых помощниц, приносящих воду воинам [Quinti Belli Sacri Scriptores Minores, ed. R. Röhricht (Geneva, 1879), p. 187]. Первоначально орден Госпиталя имел сестринский дом для женщин, который заботился о женщинах-паломницах, но это не стало частью более позднего военного ордена [Willelmi Tyrensis archiepiscopi Chronicon, ed. R. B. C. Huygens, 2 vols, Corpus Christianorum – continuatio medievalis 63 (Turnholt, 1986), Book 18 chapter 5, p. 817. Translated into English as: William, archbishop of Tyre, A History of deeds done beyond the sea, trans. E. A. Babcock and A. C. Krey, 2 vols (New York, 1976).].
Некоторые военные ордена принимали женщин [A. Forey, ‘Women and the military orders in the twelfth and thirteenth centuries’, Studia Monastica 29 (1987), 63-92.]. У госпитальеров было несколько женских домов, но в то время как мужские дома были в основном открытыми благотворительными учреждениями, заботящимися о путешественниках, бедных и больных, женские дома были закрытыми. Тевтонский орден принимал женщин, но только как сводных сестер, которые были скорее слугами, чем полноправными членами ордена. Напротив, орден св. Иакова из Компостеллы, в целом испанский орден, принимал женщин как полноправных членов со своими мужьями.
       Хотя орден Госпиталя принимал женщин в качестве полноправных членов, правила для мужских домов предостерегали братьев от общения с женщинами [Cartulaire Général de l’ordre des Hospitaliers de S. Jean de Jérusalem, 1100-1310, ed. J. Delaville le Roulx, 4 vols (Paris, 1894-1905), no.70, sections 4, 9; no. 2213, sections 30, 57, 64.]. Им запрещалось разрешать женщинам мыть им голову или ноги, а также заправлять кровати. Однако руководство тамплиеров пошло гораздо дальше. Братьям не следует целовать своих матерей, сестер, тётушек или любых других женщин – это в то время, когда поцелуй был обычной формой приветствия, эквивалентом рукопожатия в наши дни [La Règle du Temple, ed. H. de Curzon (Paris, 1886), section 72. An English translation of the Templar rule is being prepared by Judith Upton-Ward.]. Женщин вообще не допускали в орден [Ibid., section 70.].
Так гласил латинский устав, составленный на Соборе в Труа в 1128 году, когда орден Храма получил официальное признание. При втором магистре между 1139 и 1147 годами устав был переведен на французский язык. Запрет на членство женщин был подтвержден:
Компания женщин – вещь опасная, в компании с женщинами дьявол многих сбил с правильного пути в рай. С этого времени дамы не должны приниматься как сестры в доме Храма по той причине, дорогие братья, что с этого времени этот обычай не должен быть практикой, чтобы цветок целомудрия мог вечно находиться среди вас [Ibid].
       Судя по всему, женщины до сих пор принимались в дом, несмотря на запрет этого в уставе, и руководители ордена стремились искоренить эту практику.
В течение XII века некоторые женщины все же принимались в орден. В XIII-м cвидетельств подобного становится меньше , но к началу XIV века вновь оказывается, что практика продолжилась, по крайней мере, на местном уровне. В 1133 году некая Азалай, женщина из Руссильона, отдала себя и свое имущество в распоряжение Храма, чтобы служить Богу под послушанием находящимся там хозяевам, потому что она хотела быть нищей для Христа точно так же, как Он был беден для нее [Cartulaire Général de l’ordre du Temple, 1119?-1150, ed. le Marquis d’Albon (Paris, 1913), no.68.]. Очевидно, что Азалай присоединился к ордену, но пять лет спустя дом ордена в Ришеренше отказал в приеме женщине, которая хотела присоединиться к своему мужу и сыну. Хотя Хью де Болботоне и его сын были приняты, магистр Храма посоветовал женщине оставаться в семейном доме, а позже посоветовал присоединиться к сообществу женщин [Cartulaire de la commanderie de Richerenches de l’ordre du Temple (1136-1214) ed. le Marquis de Ripert-Monclar (Avignon, 1907), no.7.].
Позднее в этом же веке другие дома были не столь скрупулезны. В 1170 году в Руэрге некая Лауренса и двое ее сыновей были приняты в дом [Les Plus Anciennes Chartes en Langue Provençale: recueil des pièces originales antérieures du XIIIsiècle, ed. C. Brunel, 2 vols.(Paris, 1926-52), no.385.]. Согласно картуляию французского монастыря Соммерё, в 1172 году Роберт Хардельс и его жена оставили свою собственность и решили присоединиться к обществу тамплиеров [Cited by Forey, ‘Women and the military orders’, pp. 65-6.]. В 1178 году был записан рыцарь Юдес де Пичанж как сделавший пожертвование дому Храма в Тильшатель, в епархии Лангр, на упокоение души своей матери, которую братья указанного дома приняли в качестве сестры [soror] [Histoire des Ducs de Bourgogne de la Race Capétienne, ed. E. Petit, vol.2 (Paris, 1888), p.393 no. 622.]. Мы должны отметить различие между consoror, членом ордена, который делал ежегодные пожертвования и пользовался определенными привилегиями, и soror, полноправной сестрой.
     Между 1189 и 1193 годами некая Джоанна, жена Ричарда, рыцаря из Чалфилда в Уилтшире, решила по благодати Божьей подчинить себя власти Храма. Во избежание скандала она дала обет целомудрия в присутствии архидьякона Азо. К тому же она была уже старухой. Однако неясно, действительно ли она была принята в дом ордена или осталась дома со своим мужем [Records of the Templars in England in the twelfth century; the Inquest of 1185 with illustrative charters and documents, ed. B. A. Lees (London, 1935), p. 210, Wilts. charters no. 5.] Алан Фори также отмечает три примера с женщинами в Испании, которые присоединились или предложили присоединиться к ордену. В частности, некая Беренгария из Лораха, которая в XIII веке появляется как soror каталонского дома Барбары. Ее имя фигурирует в списках свидетелей среди братьев, и она записана как дающая совет командору дома [Forey, ‘ Women and the military orders’, p. 66.].
Другая женщина-тамплиер упоминается в доме храмовников Мосбруннен, вероятно, в 1310 году [то есть после ареста французских тамплиеров]. Хозяин этого дома, брат Джон, написал, что сестра Адельхайд, чтобы лучше служить Богу, выбрала постоянное проживание в доме Храма на всю оставшуюся жизнь. Однако из-за телесной слабости сестра не смогла вынести жизни по уставу. Тогда с согласия епархиального епископа Филиппа, епископа Айхштадтского, магистр устроил для нее переезд в отдельный дом с передачей ей различной собственности. Настоящий мотив этого маневра вполне понятен. После смерти Адельхайд ее имущество вернется к ордену, если орден переживет текущий кризис. Но если, не дай Бог, наш орден, возможно, будет разрушен, тогда собственность перейдет к хорошему другу ордена епископу Эйхштадта; а не кому бы то ни было [Michael Schüpferling, Der Tempelherren-orden in Deutschland. Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde (Bamberg, 1915), pp. 61-2.]
     Это разрозненные примеры. Но во время суда над орденом во Франции брат Понсар де Жизи, прецептор Пейнса, назвал прием женщин в орден установившейся и обычной практикой. Он сетовал на то, что сестры подверглись жестокому обращению со стороны руководства [Le Dossier de l ’affaire des Templiers, ed. G. Lizerand (Paris, 1923), pp. 158-60. Referred to by Forey, ‘Women and the military orders’, 66.]. Если сестры в ордене были обычным явлением, то почему нет записей об арестах сестер тамплиеров в 1307 году? Мы должны сделать вывод, что сестры-тамплиеры не имели юридического статуса в ордене. Их принимали, потому что они и их мужья были покровителями или донатами ордена, от которых зависело его выживание. Религиозному ордену было трудно отстаивать свои принципы вопреки желаниям своих покровителей. Пример Беренгарии Лорахской и жалобы брата Понсара указывают, что сестры жили в одном доме наравне с братьями. Есть еще доказательства, которые следует учитывать. В 1272 году епископ Эберхард Вормский передал распоряжение о владении и управлении поместьями женского монастыря Мюлен и обязанности по содержанию женщин. Он, очевидно, не видел в этом ничего неправильного, считая братьев наиболее надежными людьми для выполнения этих бязанностей [Charter quoted by Schüpferling, p. 33.].
       Вполне возможно, что пункт устава, исключающий женщин, был добавлен архиепископами, епископами, аббатами, дворянами и должностными лицами, присутствовавшими на соборе Труа в 1128 году. Они подробно изучили обычаи нового ордена, одобряя одни пункты устава и отменяя другие [Règle, section 3.]. Они были обеспокоены тем, чтобы этот рыцарский орден не был скомпрометирован связью с женщинами. Рыцари, как известно, были знакомы с прекрасным полом; монахи, с другой стороны, не должны были. Но esgarts [решения орденского суда] указывают на то, что держать братьев ордена подальше от женщин всегда было тяжелой задачей [Règle, p. 156 section 236, p. 243 section 452, p. 309 section 594.]. Во время суда над орденом один брат отрицал обвинение в гомосексуализме, ссылаясь на то, что всегда мог получить красивую женщину, когда хотел, и что они у него часто бывали. Он добавил, что по этой причине братьев ордена часто изгоняли из своих домов [Example quoted by Bulst-Thiele, Sacrae Domus, p. 350 note 262, quoting Procès des Templiers, ed. J. Michelet, 2 vols (Paris, 1841-51), 1 p. 326ff.]. Это подтверждают esgarts. Мари Луиза Бульст-Тиле отмечает, что в Фамагусте на Кипре говорили, будто тамплиеры утверждали, что ни одна девушка не является женщиной, пока не переспит с тамплиером [M. L. Bulst-Thiele, Sacrae Domus, p. 350, note 262.].
Интересно, что посторонние не критиковали тамплиеров за такое поведение. Похоже, они приняли любую сексуальную распущенность среди братьев-тамплиеров, как будто этого и следовало ожидать от рыцарей, даже если они были монахами. В Песне о любви Гонтье де Суаньи, написанной в начале XIII века, орден Храма был представлен как подходящее место уединения для человека, который был крещен любовью; а в двух романах конца XIII века тамплиеры даже изображались, как сочувствующие любовникам [Gontiers de Soignies: il canzoniere, ed. L. Formisano (Milan and Naples, 1980), no.XVIII p. 130, lines 63-4; Li romans de Claris et Laris, ed. J. Alton (Tübingen, 1884; reprinted Amsterdam, 1966)]. Как это было далеко от духа устава.
       Но это было близко тамплиеру, написавшему признание в вечной любви к достойной даме в трех четырехстрочных строфах рифмованных куплетов на чистой странице в конце экземпляра устава тамплиеров. Об этом сообщала Джейн Оливер в 1981 году [J. Oliver, ‘The rule of the Templars and a courtly ballade’, Scriptorium, 35,2 (1981), 303-6.]. Запись датируется концом XIII или началом XIV века, и устав, похоже, происходит из северной Франции, возможно, из дома тамплиеров в Дурже. Поскольку только прецептор [начальник дома тамплиеров] имел право хранить устав, вероятно, он и развлекался, сочиняя стихи на любимую литературную тему того времени. Грамматика стихов неустойчива, стиль неуклюжий, а содержание крайне условно: писатель больше не поет так много, как раньше [монах поет разве ж только хвалу своему Господу]. Он не хочет показывать никаких знаков любви к своей достойной даме из-за сплетников – злых людей, которые причинят ему неприятности. Но он знает, что не остановится из-за них и ни за что не причинит ей вред. Поэтому он благодарит любовь за то, что отправила его в путь: чтобы я мог отдать ей сердце и тело без возврата, вам, достойная леди [Ibid., p.305.]. Было ли это написано исключительно для развлечения, или на свете существовала достойная дама вне дома? Или же прецептор обращался к какому-то идеалу духовной женственности, как пророчица Дебора, la prous, обращенная проститутка Таис, св. Евфимия Халкидонская или Пресвятая Дева Мария? Все это были женщины, добродетели которых были известны братьям и культы последних двух продвигались в ордене. Напротив, братья, похоже, не проявляли особого интереса к святым мужчинам, даже к военным святым, таким как Георгий или Себастьян.
Дебора упоминается в Книге Судей [гл.4 и 5]. Но Библия очень мало говорит о ней. Однако, когда Книга Судей была переведена для ордена Храма в Англии в третьей четверти XII века, переводчик [который не был тамплиером] добавил несколько деталей, чтобы объяснить сложные моменты и сделать текст более интересным для его читателей. Он настаивал на том, что Дебора была благочестивой [мудрой], постоянно обращаясь к ней как Deborah la prous, хотя этого не было в латинском тексте, добавляя, что она намеревалась освободить народ Божий, чего не было в латинский текст тоже. Похоже, он ожидал, что его слушатели проявят к Деборе особый интерес. Позже, в главе 11, он отметил, что одобряет тот факт, что дочь Иеффая умерла девственницей, хотя сама она оплакивала свою преждевременную смерть [Le livre des Juges. Les cinq textes de la version française faite au XII siècle pour les chevaliers du Temple, ed. le Marquis d’Albon (Lyons, 1913), p. 15, chapter 4 verses 4ff; p. 46 chapter 11 verse 45.]. Целомудрие следует приветствовать!
        Житие св. Таис было популярной легендой в Средние века. Версия ее жизни написана анонимным поэтом для Генри д’Арси, прецептора дома тамплиеров в Брюэре [Линкольнши], в 1161-74 годах, и сохранилась в двух рукописях. Хотя она, вероятно, не имела широкого распространения [была написана на отвратительном англо-нормандском французском], она, возможно, имела хождение по английским домам. Это краткая версия жизни Таис, в которой отсутствуют подробности, но нельзя не задаться вопросом, как этот рассказ о покаянии грешницы может быть уместен для прослушивания [как они утверждали] святых мужчин, не интересующихся женщинами? Поэт оправдывает свою тему, объясняя в конце своего стихотворения, что как Таис получила прощение грехов после покаяния, так и все смогут [‘Thais’, ed. P. Meyer in ‘Notice sur le manuscrit Fr 24862 de la Bibliothèque Nationale’, Notices et extraits des manuscrits de la Bibliothèque Nationale et autres Bibliothèques, 35 (1896), 147-151; M. D. Legge, Anglo-Norman Literature and its background (Oxford, 1963), pp.191-2.].
Орден утверждал, что обладает мощами святой Евфимии Халкидонской и Пресвятой Девы Марии. Неудивительно, что орден был посвящен Деве Марии, поскольку ее культ быстро набирал популярность в начале XII века [ C. Morris, The Papal Monarchy. The western church from 1050 to 1250 (Oxford, 1989), pp. 464-5.]. Многочисленные хартии тесно связывали орден с Марией; тамплиеры пропагандировали ее культ в Сейд-Найя и утверждали, что она отдыхала на камне, стоящем за пределами их Замка Пилигрим [P. Devos, ‘Les premières versions occidental de la légende de Saidnaia’, Analecta Bollandiana, 65 (1957), 255-6, 258, 273;’Philippi Descriptio Terrae Sanctae’, in W. A. Neumann, ed., ‘Drei mittelalterliche Pilgerschriften III’, Oestereichliche Vierteljahresschrift für katholische Theologie, 11 (1872), 76.]. Святая Евфимия более загадочна; заманчиво думать, что ее мощи, которые хранились в Замок Пилигрима в Палестине был привезены из Халкидона на Босфоре после Четвертого крестового похода [‘Philippi Descriptio Terrae Sanctae’, 76.].
Эти женщины значились среди умерших, но в XIII веке орден был связан и с живой святой: Хедевигой, женой Генриха I, герцога Силезского. Согласно ее Жизни, святая Хедевиг носила туго завязанный пояс из конского волоса на голове тело в качестве епитимьи. Когда он износился, она обеспокоились тем, что не сможет получить другого, но один тамплиер [vir quidam Religiosus de ordine Templariorum] пришел ко двору и преподнес ей еще один в подарок [Acta Sanctorum, ed. J. Bollandus et al., (Antwerp, 1643ff., reprinted Brussels, 1966), October VIII p. 232 E.]. Как мог тамплиер дарить женщине подарок, если устав запрещал ему даже приветствовать ее? Или святые женщины не были женщинами в понимании этого устава?
       Руководство ордена Храма имело традиционное монашеское отношение к женщинам, держало решительный антиженский тон и рассматривало женщин как потенциальных осквернительниц братьев. Однако приведенные выше свидетельства, хотя и разрозненные, позволяют предположить, что братья относились к женщинам более светски. Мы видели, что они были готовы уступить давлению со стороны своих покровителей-мирян и принять женщин в полноправные члены ордена, а в одном случае даже взять на себя ответственность за женский монастырь. Свидетельства также указывают на то, что, как и мирские рыцари, они были склонны романтизировать женщин и, кажется, предпочитали культы женских святых культам мужским. Однако они, как это было принято в их обществе и классе, были слишком готовы к сексуальной эксплуатации обычных женщин. Это, по-видимому, было принято посторонними как понятное, поскольку тамплиеров критиковали за гордыню и жадность, но не обвиняли в отсутствии целомудрия. До обвинений, выдвинутых против ордена в 1307 году, братья также избегали обвинений в гомосексуализме, выдвинутых против более традиционных монашеских орденов светскими священнослужителями, такими как Джон Солсберийский и Уолтер Мап [John of Salisbury, Policraticus, ed. C. C. J. Webb, 2 vols (Oxford, 1909), 2 p. 199, Book 7 ch.21, 695c-d, and note on line 21; Walter Map, De Nugis Curialium, ed. and trans. M. R. James, C. N. L. Brooke and R. A. B. Myers (Oxford, 1983), p. 80.]. Возможно, обвинения 1307 года имели вес благодаря своей явной возмутительности.