Сюда же и врачей добавим )
А про педагогов подпишусь, на удаленке день становится рабочим с утра и до ночи и без перерывов на выходные.

Дедушка Мороз в этом году ни к кому не придёт. Почему? Ему много больше 65 лет.

Помню такую. В двух видах, их и нашем, с дополнениями из отечественной книготорговли. Помнится, там кто из покупателей интересовался, что свежее у кого из давно умерших авторов вышло, и прочее, и прочее.

Отредактировано Alga (2020-11-24 15:38:45)

Дама в троллейбусе раздраженно говорит по телефону:
– Что ты плачешь?! Он у тебя как хронический насморк —ушел, но все равно вернется!

Собаковладелец, еле удерживает здоровенного добермана, рвущегося к мелкой шавочке.
– Грей, придурок, куда, она нам не пара!

Ухоженной даме в роскошной шубе либо сесть рядом с бомжеватого вида гражданином, либо стоять. Она уж было нацелилась ехать стоя, но тут вступает водитель маршрутки:
– Так, женщина, или сели, или вышли!
Дама фыркает, но пристраивается на самый краешек сиденья, стараясь не коснуться соседа.
Тот поворачивается, долго смотрит на нее и говорит:
– Какие у вас красивые глаза!
Дама смущается:
– Ну что вы, глаза как глаза.
Но садится поосновательнее.
– Не-е-е, редкие глаза. Эх, девушка, был бы я – не я, а другой, закружил бы вас!

В маршрутке рядом со мной интеллигентная бабушка с внуком лет шести.
Внук системы «шило в попе» – мне:
– Хотите, я вам стишок расскажу?
Бабушка, в ужасе:
– Николаша, тот стишок нельзя рассказывать!

В магазине, в винном отделе, у полок высшей ценовой категории, потрёпанный дядька другому, такому же:
– Юра, глянь своими глазами, оно столько стоит?! За ноль семьдесят пять столько?! Это ж как надо выпить любить!

Молодая дама в маршрутке, по телефону:
– Стёпушка, не дразни кота! Я же слышу, как он там вопит. Что, бабушка дразнит? Я так и знала.

Две старушки на остановке, каждой крепко за семьдесят:
– Не спорь, Валюша, пожалуйста, не спорь, Хокинг с чёрными дырами и сам запутался, и всех запутал.

На рынке. Грузчик, прикативший тележку с курями, смотрит на этих курей с грустью и говорит продавщице:
– Тоже думали, что жизнь вечная, а оно вон как.

Две дамы на остановке.
– А что она удивляется, что увели. На нём же написано, на лбу крупно написано – уведите меня, я уводимый! И взгляд как у щеночка.

Предновогодняя ярмарка.
Прилавок с ягодными винами, голубичным, крыжовниковым, черничным.
Можно продегустировать.
Пышная барышня-продавщица:
– Мужчина, отойдите! Третий раз подходите! Думаете, я вас без шапки не узнаю?!

В подземном переходе тётка с корзинкой, в корзинке три котёнка.
Убеждает потенциальную котовладелицу.
– Врать не буду – не породистый. И не нужна никому эта породистость. Был у меня муж породистый, кобель кобелём.

В троллейбусе сижу напротив старичка, смотрим в окно, за окном упитанный бегун трусцой поскальзывается и как-то очень смачно шлепается на пятую точку прямо в лужу. Старичок – мне, философски:
– Они думают, что спорт – это здоровье.

Спрашиваю на рынке.
– Мандарины сочные?
Мрачная продавщица:
– Не советую, кислятина.
– А груши как?
– Каменные. Про персики не спрашивайте.
– А что ж у вас тогда есть хорошего?
– Кроме меня – ничего.

На остановке, девушка в телефон:
– Не обломится Катьке, пусть не мечтает! Он ходит таким кантом, нужна ему Катька! Ну кантом! Ну ходит такой типа вещь в себе!

На рынке, у прилавка с крольчатиной. Покупательница:
– Покажите! А с другой стороны покажите! Да у меня кот толще, чем ваш кролик! И больше!
Продавщица, меланхолично:
– И на вкус, наверно, лучше.

Вечером, рядом с моим домом.
Два подвыпивших мужика, прилично одетых, при дорогих портфелях, слаженно и проникновенно исполняют Интернационал.
Строка «паразиты – никогда» подкрепляется жестами в сторону паразитов.
Переводят дух, один говорит другому:
– Лёня, как звучим, как звучим, Лёня!

В аптеке.
Молодой человек мужественной наружности:
– Надо мазать? А щипать будет?
Провизорша:
– Будет.
– Сильно щипать будет?
– Сильно.
– А есть чтоб не щипало?
– Всё щиплет.
– И что мне делать?
– Помажьте и приходите, я подую!

Недовольная дама – дворничихе:
– На седьмом не помыто! почему на восьмом помыто, а на седьмом нет?
Дворничиха, сурово:
– Видно, проклят ваш этаж!

Молодая мама с дитёнком детсадовского возраста.
– Потом мы ели кашу. Потом мы плевались кашей. Потом мы в углу стояли. Потом ты пришла.

Приятельница о своей ветреной родственнице:
– Треугольник? Если бы треугольник! Там уже любовный многогранник! Там квазиромбокубоктаэдр какой-то!

Мужик у прилавка с зеленью.
Продавец – сочная такая девица, прям налитая, не ущипнуть.
– Петрушечку ещё возьмите, гляньте, какая петрушечка! красавица! хоть на выставку! в супчик жена добавит, совсем другой вкус! возьмите, жена похвалит!
-– Я не женат. Когда её добавлять? Когда закипит?
– Ой, мужчина, зачем вам возиться?! давайте я вам супчик сварю! пальчики оближете!

Приятельница, об общей знакомой.
- У нас разные цели, я хожу в бассейн, чтоб похудеть, а она, чтоб замуж выйти. У неё тоже облом.

Рынок, медовый ряд.
Въедливая тётенька продавцу:
– Настоящий мёд? Не искусственный?
Продавец, выходя из себя:
– Женщина, который раз спрашиваете! Сколько можно?! Искусственный! От искусственных пчёл! С бумажных цветов! С венков кладбищенских!

В автобусе напротив меня сидит лохматый ангел.
Ангелу скучно.
Ангел вертится, крутится, потом говорит:
– Смотрите, как я умею!
Скашивает глаза к переносице, пальцами растягивает рот и оттопыривает уши – прям Гуинплен, вылитый.
Мама ангела дёргает его за рукав:
– Ваня, перестань кривляться!
Ангел замирает на секунд десять, дольше не выдерживает и сообщает:
– Мама тоже так умеет!

(с)  Наталья Волнистая
С ОК

В четверг отмечаем 100-летие Alma mater и 80-летие родного факультета.
   
     Этот диалог двух  преподавателей-лингвистов  с кафедры общего языкознания (авторы и  исполнители Е. Березович и М. Гусельникова) прозвучал ровно 25 лет...

КАК ЕСТЬ СТУДЕНТОВ
[Два преподавателя сидят за обеденным столом]

Преп.1: Вот говорят, что было, что будет, а я спрашиваю: что есть?
Преп.2: Да действительно, что нам есть? Кстати, вам студенты нравятся?
Преп.1: Да, конечно, я очень люблю студентов, но лучше ими не злоупотреблять. Так, не очень много если.
Преп.2: Да, если они есть, то и есть (их). А какие Вам больше нравятся?
Преп.1: Да всякие. Ну, молодые, конечно. Они когда зеленые, такие бывают нежные…
Преп.2: Да-да, нежные, мягкие. И вкус у них тонкий.
Преп.1: Я бы сказала, утонченный вкус. И аромат такой, знаете ли…
Преп.2: А старые они грубеют. Черствеют как-то.
Преп.1: Ну а молодые тоже всякие попадаются. Посмотришь – вроде нежный, мягкий, а голова прямо каменная. Твердолобые такие, толстокожие. Придёшь на занятия – разжевываешь, разжевываешь, стиснешь зубы – опять разжевываешь, никак разжевать не можешь.
Преп.2: А Вы по частям пробовали? Не целиком, а по частям? А то ведь это трудно усваиваемый материал, неудобоваримый такой.
Преп.1: Да, главное, что переваривается плохо. В общем, по-всякому, но, как правило, усваивается.
Преп.2: А сейчас еще какие-то вялые студенты пошли – вроде, молодые, а увядшие уже.
Преп.1: Ну, таких подогревать надо, разнообразить меню. А то смотришь на него (смотрит в тарелку) и думаешь: ну что ты такой кислый?
Преп.2: Недостает в них соли, это точно. Остроты какой-то. Я бы сказала, изюминки не хватает.
Преп.1: Да надо ее искать, изюминку-то. А то говорят: мне, мол, студент не по вкусу пришелся. А ведь в каждом есть изюминка. Надо только раскусить его.
Преп.2: Вы правы, да только не каждого сразу раскусишь. Просто их дольше обрабатывать, готовить надо. Кстати, а как Вы их готовите?
Преп.1: Да по-всякому. Мой любимый рецепт – студент по-латински. Это как пицца по-итальянски, только более древний способ готовки.
Преп.2: Ну да, латынь – это соус такой. Я как-то в латыни собаку съела.
Преп.1: В общем, берешь студента, душу вытрясешь, все жилы вымотаешь, соки выжмешь, задашь перцу, семь шкур с него спустишь – и всё, студент готов.
Преп.2: А если не совсем готов? Вы тогда их парите, томите – или можно сразу мочить?
Преп.1: Ну, до мокрого пока не доходило. Так, надо только дать хорошо выстояться. В этом случае надо его хорошенько отбить, выпотрошить – и на мороз.
Преп. 2: Ага, свежемороженые зимой хорошо. Такие, знаете, как грибочки, крепенькие. Тут надо думать, чем бы их достать. А то такие скользкие типы попадаются. Ну уж если достанешь – тут они так и заскрипят, запищат даже.
Преп. 1: Да, а на экзамене, к примеру, что у них на лицах вместо ответа написано? – Накося выкуси!
Преп. 2: Точно-точно! А после экзамена у них новое выражение: Ну что, съела?
Преп. 1: Да, в сессию тяжело. Уж говоришь им: сыта я вами по горло. Вот вы у меня где застряли. А они всё прут и прут.
Преп. 2: Придёт весь какой-то варёный… А есть недоваренные. Мозги у него всмятку, а думает, что крутой. А есть которые нашпигованы одними шпаргалками.
Преп. 1: Меня вообще тошнит от шпаргалок. Гадость такая, тьфу!
Преп.2: Со студентами, кстати, осторожнее надо, встречаются ядовитые. Они обычно долго кипятятся. Но, говорят, абсолютно ядовитых студентов нет, каждого можно в конце концов довести до готовности.
Преп.1: Наверное, есть какие-то правила их употребления. Вы вот как с ними разделываетесь – ножом или так, руками?
Преп.2: Я начинаю с хвоста. Вообще, хвосты надо отсекать сразу, особенно если он не один. Ведь бывают студенты с двумя хвостами, как ящерицы!
Преп.1: С двумя, сказали! Их может быть и три, и больше. Мне попадались студенты, состоящие из одних хвостов.
Преп.2: Скажите, как интересно! Ну хорошо, хвосты отсекать надо, но главное, крылья нельзя обрубать студенту, нельзя.
Преп.1: Это правильно. А то он только оперится, а ему уже готовы крылья обрубать. Я так не поступаю: просто башку сверну – и всё.
Преп.2: А с мозгами что делаете? Я вот набью их чем попало, нафарширую всякой всячиной, что под рукой есть. А нá уши лапшу для гарнира.
Преп.1: Или можно на сладкое: попудришь мозги, обваляешь в песке – да побольше, чтоб песок сыпался. И в тепло на баню, запаришь его. Запаренный студент – он мягкий, податливый.
Преп. 2: При этом надо, чтоб из головы не все испарилось. А то приходит – а голова пустая. С чем пришел-то ты? В голове-то что у тебя? Тук-тук – пусто!
Преп. 1: Черт-те что у них в черепушке. А нам ведь приходится испить эту чашу до дна… А вы какого студента больше любите? [Наливает из бутылки]. Сухого?
Преп. 2: Да, если можно. Сухие – они слабоваты, конечно, но приятные. Но и крепкие мне тоже нравятся, хотя не все.
Преп.1: Тут, конечно, выдержка требуется. Главное – не дать студенту забродить.
Преп. 2: Надо чтоб он был выдержанный, чтоб крепче был, но нельзя давать ему скиснуть. Забродивший студент – это испорченный студент, это уже не то.
Преп.1: Да, нельзя давать им портиться. Студенты когда цветочки – с ними легко, а когда ягодки – уже сложнее. Посмотришь – и ужаснешься: вот они, плоды просвещения!
Преп.2: И не говорите: такие фрукты попадаются! Смотришь и думаешь: что ты за птица такая!
Преп.1: Так Вы к кому их относите: к птицам, рыбам, фруктам или млекопитающим?
Преп.2: Да по-разному. Есть и всеядные, но всеядный студент – это большая редкость. Водоплавающие часто попадаются: в ответах воду льют, на экзаменах плавают.
Преп.1: Так может они земноводные? Ведь они не пресмыкающиеся?
Преп.2: Ну гады тоже попадаются! Иногда посмотришь, думаешь: вот змея! А иногда кажется, что все студенты – гады.
Преп.1: Ну а как их отлавливают? Наверняка методики какие-то есть. Вот я слышала, удочку можно поставить.
Преп.2: Да летом только на удочку. А к осени они косяком идут, только лови.
Преп.1: Да, к нам тут свеженькие экземпляры поступили.
Преп.2: Свежеиспеченные, говорите? Как считаете, придутся ли нам по вкусу?
Преп.1: Ну не знаю, попробуем. На вид-то ничего, я слышала, их хвалили: ах ты моя прелесть, ах ты моя сладенькая!
Преп.2: Сладкая, говорите? Ну что ж, только чтоб хорошо приготовлена была. Вот кто-то любит гуся с яблоками, а я люблю студента с языками. И чтоб языков побольше. Тогда у студента вкус специфический…
Преп.1: А то сейчас все почему-то употребляют их с хреном…
Преп.2: Ага, только и слышишь: хрен с ними, хрен с ними…
Преп.1: В общем, о вкусах не спорят. Что есть, то есть. Вам чай с сахаром?
Преп.2: Нет, я уж со студентами выпью. Какие студенты есть, таких и есть.
ХОРОМ: ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!

лейтенант Кеттчъ
Тогда должен быть еще "МинЗдрав" и "МинБолен")