1 сентября исполняется 70 лет с момента начала Второй мировой войны - одной из череды трагедий ХХ века, чуть не обернувшейся катастрофой европейской и всей человеческой цивилизации. Как и любая трагедия, она дала примеры того, как низко может опуститься человек, но также и непревзойденные образцы величия человеческого духа, способности к самопожертвованию во имя спасения "други своя".

Начало Второй мировой стало прологом к Великой Отечественной войне, 65-летие Победы в которой мы будем отмечать в следующем году. Великая Победа стала высшим духовным достоянием всех народов бывшего Советского Союза. Наши отцы и деды не только отстояли нашу свободу, но и внесли решающий вклад в освобождение Европы от фашистского порабощения.

Но речь, конечно, идет не только о долге памяти. К сожалению, хотя и в новых условиях, которые, казалось бы, дают все основания забыть о самой возможности новой войны в Европе, события говорят о наличии системной проблемы с евробезопасностью. Главный дефект - отсутствие открытой системы коллективной безопасности, которая распространялась бы на весь Евроатлантический регион. Даже сейчас, 20 лет спустя после падения Берлинской стены, не преодолены блоковые, по своей сути, конфронтационные подходы к обеспечению безопасности.
Другим свидетельством того, что та война и ее уроки не утеряли своей актуальности, служит активизация в последние годы разнородных политических сил, которые посредством избирательного, да и просто жульнического подхода к событиям того периода фальсифицируют историю в угоду политической конъюнктуре, подвергают ревизии закрепленные в Уставе ООН и других международно-правовых документах итоги Второй мировой войны. Попытки политизации истории после падения Берлинской стены, положившего конец идеологическому расколу Европы и мира, трудно расценить иначе, как стремление провести новые разделительные линии на нашем континенте. Острие этих попыток направлено против России, само существование которой, похоже, является источником "нервозности" у тех деятелей, которые оказались на обочине основного потока европейской политики.

В разговорах об истоках Второй мировой войны слишком много откровенной лжи, конъюнктуры и своекорыстных интересов, стремления снять с себя свою долю ответственности за собственное прошлое, решить свои нынешние проблемы за чужой счет, апеллируя, как это было в период "холодной войны", к "цивилизационной солидарности" и императивам "идеологической борьбы". Историю Второй мировой войны переписывали не раз. Элементы такого подхода, продиктованного соображениями идеологии и политической целесообразности, присутствовали и в Советском Союзе. В то же время даже в "холодную войну" никто и никогда не пытался ставить на одну доску нацистский режим и диктатуру Сталина. Никому не приходило в голову сравнивать нацистскую угрозу, означавшую порабощение и уничтожение целых народов, и политику Советского Союза, оказавшегося единственной силой, способной сначала противостоять военной машине гитлеровской Германии, а на завершающем этапе - обеспечить ее разгром, который был ускорен пусть запоздалым, но все же открытием в 1944 году второго фронта. Эту разницу хорошо понимали те, кто ждал освобождения от нацизма, те, для кого темпы наступления Красной Армии были вопросом жизни и смерти. Свобода пришла с Востока. Ее цена - ратный подвиг и готовность умирать тех самых "незатейливых парнишек - Ванек, Васек, Алешек, Гришек", о которых писала Анна Ахматова ("Победителям").

Верхом исторического ревизионизма стала попытка поставить знак равенства между 23 августа и 1 сентября 1939 года - заключением советско-германского Договора о ненападении и нападением Германии на Польшу. Эти два события полностью вырываются из общего исторического контекста, оставляя за скобками Мюнхенский сговор 1938 года, приведший к расчленению и оккупации Чехословакии, подписанную одновременно англо-германскую декларацию, которая по существу означала соглашение о ненападении между Великобританией и гитлеровской Германией (так называемый "мир в наше время"), и всю череду других событий, последовательно готовивших германскую агрессию и направлявших ее на Восток.

Война выявила несостоятельность всей европейской политики, независимо от характера правления в конкретных странах, причем в большинстве это были авторитарные и полуавторитарные режимы. О том, что это было неслучайное явление в условиях тогдашней "деглобализации", говорят праворадикальные тенденции в современной политической жизни соответствующих стран, попытки реабилитации фашистских режимов и героизации нацистов и эсэсовцев.

Фашизм - в разной мере - стал наиболее распространенным ответом на противоречия европейского общества, которые не смогла разрешить Первая мировая война, когда, по образному выражению Анны Ахматовой, "от старой Европы остался лоскут" (из поэмы "Путем всея земли"). Их только усугубила "деглобализация" межвоенного периода. Выход из кризиса был найден на путях милитаризации экономики и международных отношений, что стало ключевым фактором развязывания Второй мировой войны. Порочная Версальская система, к которой Советская Россия не имела никакого отношения, по всеобщему признанию историков, уже делала неизбежной новую войну в Европе.

Не хотелось бы думать, что переписыванием истории кто-то стремится компенсировать предполагаемое ослабление идейных позиций Запада в мире. Как иначе расценить недавнее празднование очередной годовщины высадки союзников в Нормандии, когда практически никто из западных лидеров, кроме Б.Обамы, не упомянул о вкладе Советского Союза в победу над фашизмом. Трудно понять, как признание очевидного - роли Советского Союза в обеспечении общей победы, служившей мощным объединяющим началом для всех стран Антигитлеровской коалиции, может ослабить Америку и ее "морально разоружить". А именно так пытается представить дело Лиз Чейни в своей статье в "Уолл-стрит Джорнал".

Все трагедии XIX-XX веков, включая колониализм, экстремистские продукты европейской политической мысли, Первую и Вторую мировые войны, нацизм и фашизм, а также "холодную войну", произошли в тот период, когда Запад доминировал в мировой политике, экономике и финансах. В более широком плане речь шла о кризисе европейского общества, традиционные основы которого были разрушены в результате многочисленных революций в Европе. Создать устойчивую модель экономического и общественного развития - социально ориентированную, со всеобщим избирательным правом и опорой на значительный средний класс - удалось только в условиях "холодной войны" и на новой технологической основе.

Фальсификаторы истории забывают о том, чтó они приобрели в результате освободительного похода Красной Армии, в том числе в территориальном плане. Победа над фашизмом и предшествовавшие войне события, как бы к ним ни относиться, дали всем странам Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, а также на пространстве бывшего Советского Союза современные границы, против которых не возражает подавляющее большинство членов евроатлантической семьи. Если они кого-то не устраивают, то надо так и сказать, а не апеллировать к истории. Хотим ли мы вернуться в прошлое - в Европу, обремененную территориальным вопросом?

Не думаю, что всем понравится публично ворошить прошлое, где немало страниц, о которых многие хотели бы забыть. Как быть со Странной войной, которая указывает на весьма неприглядные замыслы западных союзников по отношению к Советскому Союзу в связи с нападением гитлеровской Германии на Польшу? Как быть с коллаборационизмом, присутствовавшим повсюду? В ряде стран примерно равное число граждан участвовали в Сопротивлении и служили в войсках СС, в том числе на Восточном фронте. Некоторые до сих пор отстаивают право борьбы за независимость в эсэсовской форме.

Кто направлял агрессию гитлеровской Германии на Восток? Кто срывал все попытки обеспечить мир в Европе посредством гарантирования границ восточных соседей Германии, включая идею заключения Восточного пакта? Этот перечень можно продолжить. Если говорить о Советском Союзе, то он действовал в русле обычной для того времени дипломатии. Войну выиграл не Сталин, а народы СССР, платившие при этом по счетам несостоятельности всей предвоенной европейской политики. И разве не Советский Союз, с его пространством, городами и деревнями, поглотил основной удар нацистского нашествия? Три четверти вооруженных сил Германии были разгромлены на Восточном фронте. Это были наиболее боеспособные, закаленные в боях части.

В конце концов, Россия - в который раз - выполнила свою историческую миссию спасения Европы от насильственного объединения и ее собственного безумия. Достаточно вспомнить август 1914 года, когда самопожертвованием русских войск в Восточной Пруссии был предрешен исход Первой мировой войны. Об этом убедительно свидетельствовали многие серьезные исследователи, включая Барбару Такман в ее знаменитой книге "Августовские пушки". Цинично и кощунственно сравнивать с нацистской оккупацией события послевоенного периода в Центральной и Восточной Европе, хотя и они были сопряжены с трагедиями.

Разве не германское вторжение, как это было и с нашествием Наполеона в 1812 году, стало приглашением России и ее армии в Европу? Неисповедимы пути исторического процесса. Ведь именно в ответ на "вызов Советского Союза и социализма" подверглась "социализации" модель экономического развития Западной Европы. И разве послевоенный опыт, включая опыт ГДР, не способствовал примирению в Европе, в том числе российско-германскому, между Россией и бывшими союзниками Германии?

Политизация истории превратилась в государственное дело в целом ряде стран. Соответствующим должен быть и ответ. Мы создали Комиссию по противодействию фальсификации истории. Россия не собирается подвергать цензуре историческую науку или переписывать историю на свой лад. Мы выступаем за ее деполитизацию, за ее комплексное изучение - во всей целостности фактов, обстоятельств и причинно-следственных связей. Это будет делаться открыто, с опорой на сотрудничество ученых различных стран по прояснению трудных вопросов общей истории, в том числе в рамках уже существующих двусторонних комиссий историков.

Победа далась нам слишком дорогой ценой, чтобы мы позволили ее у нас отнять. Для нас это - "красная линия". Если кому-то хочется нового идеологического противостояния в Европе, то исторический ревизионизм, попытки превратить историю в инструмент практической политики - прямой к нему путь. Это будет отравлять общую атмосферу европейской политики и наших отношений с соответствующими странами. Будет мешать решать общие задачи, уводить в сторону от совместного извлечения уроков из событий ХХ века и начала нынешнего.

Очевидно, что распад Советского Союза и глобальный финансово-экономический кризис - звенья одной цепи, свидетельствующие о распаде старого социокультурного порядка и о возникновении нового, по терминологии Питирима Сорокина, "интегрального", задающего новую систему координат и международным отношениям. Важным элементом такой картины мира, его нового ландшафта, наверное, будет и то лучшее, действительно общезначимое, отсеянное временем, в том числе по итогам нынешнего кризиса, что дал миру Запад. На этой основе и можно будет совместными действиями всех государств восстановить управляемость мирового развития. Этот порядок будет отражать - впервые в истории - культурно-цивилизационное многообразие мира. Успеху таких усилий только помогло бы, если бы мы смогли дать общий и честный ответ на вопрос о том, кто виноват в трагедии Второй мировой войны.

Российская газета

А нам в школе обычно говорили про Вторую мировую лишь на уроках истории. Но вот про Великую Отечественную мы слышали постоянно. 22 июня 1941 года - 9 мая 1945 года.

Слышала и читала, что нынешние школьники сейчас не знают, в какие годы была Великая Отечественная война. Некоторые даже не очень представляют, кто с кем воевал. Так-то вот. Чем дальше война, тем меньше о ней помнят.

В моем детстве не знать это было невозможно. Знали все, даже самые круглые двоечники. Можно было не знать таблицу умножения, можно было читать лишь по слогам в 9 классе, не видеть разницы между каннибалом и Ганнибалом, путать Балхаш и беляш, но вот минимальные знания о Великой Отечественной были у всех (как же я не люблю это сокращение - ВОВ).

И нельзя сказать, чтобы в семьях об этом очень много говорили. Основное как раз было вне семьи. Информация о войне была неотъемлемой частью жизни.

Школа. Каждый год обязательно накануне 9 мая - уроки, посвященные войне, плакаты, линейки с постановками, обязательно класс ездил возлагать цветы к какому-нибудь памятнику. Поздравления ветеранов. А до школы - обязательные утренники в детских садах.
На улице. Плакаты, растяжки. Песни по радио. Игры в войну во дворе. Салют (он и сейчас есть, но, такое ощущение, что детьми не ассоциируется с каким-то историческим событием).
Кино и ТВ. Много фильмов о войне. И хороших, и не очень. Но мы смотрели. Вообще, что интересно, мои сейчас мало какие из "взрослых" фильмов смотреть будут, из тех, что мы смотрели в детстве. Может, у них просто выбор большой? В моем детстве детские фильмы и мультфильмы показывали мало, видеоплейеров не было, и мы и взрослые смотрели. Хотя, все же "фильм о войне" - это был некий признак того, что надо бежать и смотреть. Что-то такое было привлекательное в этих фильмах. Может, привлекали они тем, что там действие какое-то, а не разговоры разговаривают? Или тем, что тема эта была интересна?
Книги. Хоть и не все их читали, но их было много.
В общем, родителям и не надо было ничего рассказывать - и так все знали.

Помню по ощущениям - война (не только Великая Отечественная) была окружена орелом романтики. Были какие-то такие мечты поучастовать, совершить подвиг, рубануть противника шашкой, полететь бомбить врагов, разоблачить шпиона, попартизанить в лесу, кого-то спасти. Понятие возможной гибели - было, в фильмах гибло много "наших", но как-то в полете детской фантазии в отношении себя смерть отторгается. Наши дети о таком не мечтают. Наверное, правильно, что не мечтают. Война - это вовсе не романтика. Это горе, боль, смерть. И она не нужна никому из тех, кто идет в бой. Те, кому она нужна, на передовой не окажутся.

Может, потому дети не знают о войне, что с ними мало о ней говорят? Мы привыкли, что Великая Отечественная война - это очевидно, о ней и не надо рассказывать. О ней нельзя не знать. Оказывается - можно. Вот перестали говорить в школах, убрали традиционные майские мероприятия, дети стали смотреть другие фильмы. И все. А взрослые не привыкли к тому, что о войне подробно рассказывают в семейном кругу. Да и вообще, многие в непонятках, как именно надо говорить. Так, как с нами, с ура-патриотизмом, многим не хочется. А вот нужный тон подобрать проблематично.

Внимательно перечитай то, что я написал.
Вот дипломатическая тонкость как раз и заключается в том, что Япония подписала капитуляцию во второй мировой войне перед Китаем. А вооруженные действия между Японией и Китаем начались аккурат в 1937 году. Причем тут другие державы?
А еще лучше сходи по ссылке и прочитай книгу полностью

Самое обидное, что те, кто случайно "кололся" были воспитаны так, что обо всём лучше молчать и молчали. А теперь их уже нет. И хочешь, да не расспросишь. Да и наше поколение с детства впитало, что, где, когда, кому говорить можно, а что нельзя, а что ВООБЩЕ нельзя НИГДЕ, НИКОГДА и НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

Самое ужасное в том, что их уже и не осталось. Не ЛИЧНО МОИХ бабушки с дедушкой, а вообще. Случайно услышала в поликлинике этой весной диалог между нашей участковой и ещё одним врачом:
- Вы не сдали списки ветеранов с вашего участка.
- А их там уже ни одного нет

Дедушка со мной про войну говорить отказывался, от бабушки я СЛУЧАЙНО, ИНОГДА, РЕДКО что-то слышала. Но не как рассказ, а просто как односложное замечание

Хотя, блокадное прошлое и сейчас даёт себя знать. Достаточно 5 минут постоять в метро у кассы и послушать. Потомки блокадников покупают общую КАРТОЧКУ на проезд, остальные - ПРОЕЗДНОЙ БИЛЕТ на месяц. Я воспитана так, что не может быть, чтобы в ванной не хранилось пара кусков мыла и зубной пасты, на кухне не было бы неначатой пачки крупы. Если мне вдруг сукнет в голову варить варенье, я не побегу в магазин за сахаром (хотя, его я не ем). И это не плюшкинизм. Мы так воспитаны, это на генетическом уровне. Хотя, у бабушки сахар, крупа были 3х литровыми банками, и мыло не по 2-3 кусочка.
Эх, не в тему это...но 99 год мы с мамой худо-бедно, но пережили благодаря этим бабушкиным банкам. Только вот я до сих пор теперь гречу видеть не могу

Я также действую ! Как крыса, создаю запасец ! Моя бабушка такая же была !