В дни Льва, отпрыска дьявольского рода, Человек в капюшоне придёт в лес. Там он встретит Херна-Охотника, Повелителя Деревьев, станет ему сыном и исполнит его волю. Силы Света и Тьмы сделают его могучим. И преступник затрепещет.
Пророчество Гильдаса.

Пролог

Оставалось несколько часов до рассвета, туман густо висел над озером Локсли. Плоты в тишине переплывали озеро, всадники настороженно стояли рядом с боевыми конями. Помятые щиты их были забрызганы кровью.
У воинов были угрюмые лица, в шлемах они казались похожими на ястребов. У них был приказ. Деревня и каждый житель её будут уничтожены.
С резким звуком плоты ткнулись в тростниковые заросли. Оседлав коней, рыцари дико закричали и ворвались в деревню.
Элрик, тан Локсли, услышал их и поднял своего маленького сына Робина с постели. Морщась от ноющей раны, он вынес мальчика из дома. На другом конце деревни рыцари уже подожгли хижины, а когда люди стали выбегать на дорогу, засверкали несущими смерть мечами. Женщины и дети вопили от страха. Их всех убивали без пощады.
Элрик принёс мальчика к коню и посадил на его спину. Мальчик вцепился в жёсткую конскую гриву, Элрик взлетел на коня и погнал его галопом прочь от жестокой бойни, и гнал его так всю дорогу до мельницы Мэтью, тревожно оглядываясь назад, боясь увидеть погоню. Дым от горящей деревни был хорошо виден с самой мельницы, Мэтью и его жена вглядывались в него, когда прискакал Элрик.
Быстрым движением он передал им Робина.
- Они подожгли Локсли, - сказал он, тяжело дыша. - Спрячьте мальчика. Я приеду за ним ночью.
В последний раз посмотрев нежно на своего маленького сына, он направил коня к Кругу Рианнон. Ветер завывал в низком кустарнике и покрытых мхом деревьях, дождь лил не переставая. Плащ лип к телу, мокрые волосы прядями спадали на напряжённое лицо Элрика.
Древний каменный круг - такой старый, что его значение уже было забыто -  возвышался над Шервудским лесом. Круг Рианнон был священным местом, и Элрик пришёл сюда с особенной миссией. Но как только он спрыгнул на землю, другой человек, обнажив меч, вышел из-за камня-гиганта. Это был Роберт де Рейно, он выжидающе смотрел на обессиленного человека.
- Я ждал тебя, Элрик, - вдруг сказал он. - Тебе конец. Мятеж подавлен, - де Рейно замолчал и сощурил глаза. - Так где она?
Элрик развернулся, выхватывая меч. В небе прогремел гром.
- Она здесь, не так ли? - напористо продолжал де Рейно. - Ведь ты Хранитель, верно?
Элрик отчаянно вскрикнул и бросился к нему. С десяток стрел засверкало со всех сторон, и он медленно опустился на землю. Солдаты де Рейно появились из укрытий среди камней, а рыцарь склонился над умирающим таном.
Элрик взглянул на него и улыбнулся.
- Он идёт, - прошептал тан. - Человек в капюшоне идёт!
Когда он испустил дух, де Рейно сорвал колчан со стрелами с его спины и вытряхнул их на землю. Среди них была одна, непохожая на другие. Она была сделана из серебра, а её древко, гораздо толще, чем у обычной стрелы, было испещрено магическими знаками.
Роберт де Рейно жадно погладил её руками. Теперь Хранитель - он.

Глава 2

Роберт де Рейно, шериф Ноттингемский, стоял в центральной зале замка, кормя дохлыми мышами своего любимого ястреба, при этом пытаясь игнорировать своего брата аббата, который, как обычно, спорил о земле. Роберт был умён, хладнокровен и хитёр. Он купил свою шерифскую должность у короля Ричарда Львиное Сердце, но на самом деле был приверженцем его брата, принца Джона. Не было особого резона сохранять верность королю, который за десять лет своего правления провёл в Англии всего лишь несколько месяцев. Втайне Роберт надеялся, что правление Ричарда однажды прервётся точным ударом сарацинского копья. Вот тогда Джон станет королём, а Роберт ухватит удачу за хвост.
Это был холёный человечек с выпученными, совсем как у бульдога,  глазами, с небольшими и тонкими руками. Он никому не доверял, кроме самого себя, и хотя Хьюго мычал ему что-то прямо в ухо, Роберт сохранял ледяное спокойствие, скармливая ястребу уже другую мышь.
- Ради Христа, - кричал Хьюго, - я не хочу терять мой пруд с рыбой!
- Ты и не потеряешь его, - вежливо отвечал Роберт. - Просто понизь уровень воды.
Хьюго, высокий, краснощёкий, похожий на быка человек с многодневной щетиной на подбородке, ударил кулаком по столу так, что зачищенные перья взлетели в воздух.
- Это ещё зачем? - загрохотал он.
- Затем, что луг на другой стороне оказался залитым, а это уже не церковные земли, - терпеливо объяснил шериф.
Хьюго опустился в кресло.
- Владыка небесный, Роберт, мы торгуемся из-за какого-то акра.
- Мы не торгуемся. Эта земля принадлежит королю, и я приказываю тебе её осушить.
- Хорошо, Роберт, хорошо, я осушу её. Но при условии, что ты позволишь мне держать больше лесничих.
- Что? На церковных землях? - возразил шериф. - Не лезь в чужой карман, Хьюго.
Хьюго негодующе фыркнул.
- Видишь? Опять ты за своё! Одна и та же песня, ведь так?
- Мне достаточно своих собственных проблем, - раздражённо произнёс шериф. - Я не могу заниматься ещё и твоими. Это невозможно.
- Я тебе скажу, что такое «невозможно»! - прорычал Хьюго, ткнув пальцем в брата. - Невозможно для Гизборна очистить церковные земли от браконьеров.
- Это твоя головная боль, Хьюго, - ответил Роберт. - Между прочим, сегодня он притащил двоих крестьян. У Гизборна мозги набекрень. Если ему их немножко вправить, он отловит всех браконьеров в Шервуде.
Братья были на взводе. Посланник барона Саймона де Беллема, который доложил о визите, ещё больше расстроил их, и шериф беспокойно выглядывал в окно, чтобы убедиться, на самом ли деле приближается их непрошенный гость. Никто из них не хотел иметь дел с бароном, у которого была совершенно отвратительная репутация. После его просьбы, даже скорее требования, увидеть леди Марион, подопечную Хьюго, они оба испытывали дурные предчувствия.

На закате Саймон де Беллем, одетый во всё чёрное, показался у мрачных ворот Ноттингемского замка. Перед бароном шествовал его раб-великан, неся тяжёлый посох. Своим диким видом он приводил в ужас, он смотрел прямо перед собой, как будто двигался во сне. Казалось, он совершенно не осознаёт, где находится, и, как только они вошли в центральную залу, он замер без движения около кресла барона.
Шерифов капеллан, молодой и толстый монах, которого звали братом Туком, был послан за леди Марион в замковый сад, где она была занята починкой куполообразного соломенного улья, в котором она держала пчёл. Марион было всего семнадцать, у неё были длинные каштановые волосы и тёмные глаза. Это была обходительная, умная девушка, обладающая отличным чувством юмора. Брат Тук был предан ей.
- Там барон, - запинаясь, сказал он. - Он... он хочет видеть вас, цветочек.
Марион испугалась. Жестокость барона была хорошо известна. Ходили слухи, что он убил свою жену; теперь, кажется, он искал себе новую. Пока Марион в спешке шла в центральную залу, сопровождаемая Туком, она придумала ответ.
Она поклонилась Саймону, который восхищённо смотрел на неё пылкими и жадными глазами.
- Вы дочь сэра Ричарда из Ли? - тихо выдохнул он. - И после его смерти находитесь под опекой аббата Хьюго?
- Да, милорд барон.
- А сейчас живёте здесь под покровительством шерифа?
- Да, милорд барон.
Саймон посмотрел на братьев Рейно и усмехнулся.
- Для вас большая удача иметь столь преданных опекунов. - Он пронзил её взглядом. - Вам не наскучило здесь?
Марион почувствовала, как тяжёлые глаза Саймона подчиняют её волю. Она заставила себя отвернуться.
- Я довольна, милорд барон, - наконец, сказала она.
- Довольна. Как тактично.
Саймон замолчал, и его глаза снова попытались поймать её взгляд. На этот раз Марион была готова к этому и посмотрела вниз на ноги.
- Год назад, - продолжал Саймон, - леди де Беллем ушла из жизни. Я не тот человек, которому приятно одиночество. Вы могли бы занять её место.
Хотя Марион ожидала чего-то вроде этого, её сердце замерло в груди. Она видела шерифа и аббата Хьюго, которые выглядели напуганными. Было очевидно, что никто из них не вступится за неё. Тем не менее, у неё был план, как помешать Беллему, быстро взглянув на брата Тука, который кивнул ей в поддержку, она смело сказала:
- Милорд барон. Я скажу прямо. Я не могу выйти за вас замуж. В конце этого месяца я отправлюсь в Кирклисское аббатство и стану послушницей ордена.
Саймон пришёл в бешенство. Он медленно встал и ядовито посмотрел на аббата Хьюго.
- Это вы придумали? - прошипел он.
- Милорд, - заикаясь, сказал Хьюго, - вы, должно быть, подумали, что я...
- Сделать её Христовой невестой? - отрезал Саймон. - А её земли передать церковными - вот какой ваш план?
Хьюго выглядел сконфуженным. Именно по этой причине он предлагал Марион стать монахиней, и чувство вины, написанное на его лице, выдало его.
- Близится час, когда вы попросите моей помощи - вы оба, - выдохнул Саймон, дрожа от гнева. - Тогда вы отдадите её мне, клянусь. Вы запоёте по-другому, когда Человек в капюшоне придёт в лес.
Шериф сел, встревоженный этими словами. Хьюго просто глядел с глупым выражением на лице. Он не мог понять, о чём вообще говорит Беллем. Барон подобрал полы одежды и собрался уходить. Шагая к двери, сопровождаемый великаном, он вдруг остановился, любуясь ястребом шерифа. С хищной улыбкой он произвёл непонятный жест, как будто хотел пронзить её пальцем, и резко выдохнул:
- Красивая птичка, де Рейно, - прошептал он, и в следующий миг вышел.
Молчание нарушила Марион.
- Я могу идти, милорды?
Братья рассеянно закивали, Марион вышла из комнаты, за ней последовал Тук.
- Я отлучу его от церкви, - прорычал Хьюго.
- А он отправит нас на тот свет, - холодно ответил шериф. - Я бы уступил ему девчонку, Хьюго. Это избавит нас от многих забот.
- Но почему я должен терять четыреста акров?
Шериф издал неприятный смешок.
- Откуда в вас, людях Божьих, столько чёртова стяжательства?
- Беллем одержим, - сказал Хьюго, наливая себе кубок вина.
- Он безумец.
- Говорят, демон забрал его душу, когда он был на Святой Земле.
- Неужели? - усмехнулся шериф. - Больше похоже на солнечный удар.
- Он пристрастился ко всякой мерзости. Поклоняется дьяволу. - Хьюго глотнул вина.
- Но какому дьяволу? - спросил шериф. - Их ведь так много, правда, Хьюго? И только Бог один. Ты знаешь, это вряд ли справедливо.
Хьюго наблюдал в окно, как великан, а за ним и сам барон исчезли в сгущающейся тьме, пройдя в ворота замка. Аббата передёрнуло. Он совсем не хотел возвращаться в аббатство Святой Марии после наступления ночи. Для этого нужно пройти через Шервуд, где только и ждут демоны и дьяволы. Впрочем, почти без надежды схватить барона де Беллема и утащить его в ад. О чём там говорил этот изверг, о каком ещё «Человеке в капюшоне»?
Марион осталась наедине с братом Туком, который прилежно чистил плиты алтаря в замковой часовне, и её тоже заинтриговали странные слова барона.
Молодой монах сложил руки на своём обширном животе и сосредоточился, чтобы объяснить понятней. Легенда о Херне-охотнике, древнем лесном боге, которого люди зовут Повелителем Деревьев, сказал он ей, это навроде бабушкиной сказки. Будто бы Херн в Шервуде ждёт прихода Человека в капюшоне, который станет ему сыном и выполнит его волю.
- Человек в капюшоне - это какой-нибудь несчастный беглец, - объяснил Тук любопытной девушке, - который поднимет англичан на борьбу за свободу. Отбирать у богатых и отдавать бедным. Это мечта, цветочек, но она даёт людям надежду, и, в конце концов, что им ещё остаётся?

В замковой темнице Робин и остальные ждали возможности привести свой план побега в исполнение. Медленно тянулись часы, и, решив, что уже около полуночи, Скарлет издал страшный вопль.
Стражник встал на колени перед решёткой и стал вглядываться в темноту.
- Помогите мне, ради Бога! - зарыдал Скарлет.
Робин взобрался на плечи Дикона. И вот его руки скользнули сквозь решётку, схватили опустившегося на колени стражника за шею и сильно ударили его о железные прутья. А Скарлет в это время влез на плечи Тома и схватил стражника за ноги. Но в этом уже не было нужды: тот был уже без чувств.
- Возьми его меч! - крикнул Робин.
Скарлет вытягивал меч из ножен, пока он не упал на решётку. Потом, пока Робин медленно передвигал меч к запорам, Дикон держал его ноги. На него падали капли пота.
- Я не могу больше держать тебя! - выдохнул он.
Робин двигал меч, пока его острие не стало напротив запора; тогда, используя рукоятку как точку опоры, он попытался его открыть.
- Скорее! - Дикон задыхался, дрожа от напряжения.
Запор скользнул назад.
Робин стал толкать меч по решётке ко второму запору. Как только он открыл его, Дикон повалился на землю, а Робин упал сверху.
Они вскочили на ноги, и пятеро узников стали смотреть вверх на недвижное тело стражника.
- Мы должны откатить его, - быстро прошептал Робин. - Мы не сможем её поднять, пока он на ней лежит.
Теперь наверху были Дикон и Том, а Робин и Скарлет держали их. Пропустив руки сквозь прутья, они скатили стражника на плиты и навалились на решётку, пока она не открылась.
Узники стали беспокойно прислушиваться, но никто их не слышал.
Они вытащили друг друга из ямы и столкнули в неё тюремщика. С Робином во главе они устремились вверх по узким ступеням.
Ступени вели к арке, за которой открывался заброшенный проход. Где-то далеко три раза ударил колокол. Робин кивнул остальным и повёл их дальше. Проход упёрся в тяжёлую дверь, которая была приоткрыта. Они подкрались к ней, вжимаясь в стену, и Робин заглянул в комнату.
Это была замковая кордегардия. Там было четыре солдата, один затачивал меч, другой чистил перевязь. Остальные валялись на соломенных лежанках.
По сигналу Робина беглецы ворвались и набросились на перепуганных солдат.
Робин, у которого остался меч тюремщика, неожиданно натолкнулся на хорошо обученного солдата. Он атаковал Робина, тот неловко и отчаянно парировал удар, пока Скарлет не ударил солдата стулом по голове. Дикон, Том и Мач одолели и оглушили других ударами о плиты. Наступила тишина, беглецы в напряжении прислушивались к ней, ожидая, что в любой момент другие солдаты ворвутся сюда и схватят их. Но стены были толстыми, никто за пределами кордегардии не услышал их.
Во двор вела другая дверь. Робин и остальные увидели сторожку, где на часах стояло ещё несколько солдат. Тогда, вооружившись, они тихо прокрались через двор и напали. Один из солдат бросился к сигнальному колоколу. Робин и его товарищи, нанося удары, упорно сражались. Яростный натиск отбросил солдат, но другие во главе с Гизборном, в ночной рубашке, спешили из замка им на помощь. Скарлет убил двух солдат, зарубил третьего, и тут путь к свободе оказался открыт. Робин набросился на Гизборна, чтобы его друзья успели сбежать. Скарлет криком позвал его.
- Бегите! - крикнул Робин, и, когда Скарлет с остальными выбежали в ворота, подъёмная решётка рухнула вниз.
Робин оказался отрезанным во дворе, и он знал, что не сможет выдержать напор Гизборна. Тогда Робин швырнул в него меч и побежал к открытой двери. Перед самым носом Гизборна, он захлопнул её, запер на засов и бросился вниз к проходу, где он заметил спиральные ступени, уходящие вверх в темноту.
Суматохой был охвачен весь замок. Колокольный звон сплёлся с криками преследователей. Достигнув последней ступени, Робин услышал чьи-то шаги, скользнул за дверь и замер, тяжело дыша.
- Кровь Господня, Гизборн, что случилось? - проревел аббат Хьюго, прогромыхав мимо. Робин услышал, как гулкий голос затихает вдали и вдруг понял, что он не один в комнате. На кровати сидела девушка, вцепившись в покрывало и глядя на него широко открытыми глазами.
- Не кричите! - быстро прошептал Робин. Девушка - это была Марион - кивнула ему.
- Я не причиню вам зла, - мягко сказал Робин.
За дверью на лестнице послышались быстрые шаги; затем в дверь громко постучали.
- Миледи? - крикнул Гай Гизборн. Глаза Робина умоляюще смотрели на Марион.
- Что случилось? - спросила она спокойно.
- Сбежали пленники, миледи. Заприте дверь!
Выждав немного, Робин грохнул засовом, внимательно наблюдая за Марион.
За дверью спальни Гизборн кивнул и удалился.
Робин подождал, пока Гизборн уйдёт, а затем бросился к окну. Оно выходило на внешнюю сторону замка, и, хотя оно было узким, Робин сможет протиснуться в него и спрыгнуть на землю, которая лежала в пятнадцати футах ниже. Он повернулся к девушке.
- Почему вы не позвали на помощь? - мягко спросил он Марион.
- Потому что Гизборн убил тебя, - ответила Марион, глядя на молодого оборванца.
- Ты не боишься меня? - сказал Робин, подходя ближе.
Марион покачала головой.
Он смотрел на неё. Она была как будто из другого мира.
- Кто ты? - прошептал он.
- Меня зовут Марион.
- Марион, - медленно повторил Робин, не отрывая от неё глаз.
На миг воцарилась тишина. Наконец Марион промолвила:
- Куда же ты пойдёшь?
- В Шервуд.
Её глаза расширились.
- Они будут охотиться на тебя!
Робин усмехнулся.
- Да, но меня они не поймают!
- Почему ты так уверен?
- Я знаю лес, а они - нет.
- Даже ночью?
- Да. Даже ночью.
Снова повисла тишина, как будто и не нужно было слов. За окном заухала сова. Небо начало светлеть. Скоро рассвет.
- Ты похожа на майское утро, - прошептал Робин. Он очень нежно взял её руку и поцеловал. Затем он бросился к окну и там натянул на голову капюшон. Марион пристально следила за ним, вспомнив рассказ Тука о Человеке в капюшоне. Затем, в последний раз бросив на неё взгляд, Робин выпрыгнул из окна и исчез.

В склепе замка Беллем Саймон бросил рунические палочки на жертвенный алтарь. Они сложились в узор, который нельзя было ни с чем спутать, Саймон поднял взгляд туда, где ждал одурманенный великан.
- Он пришёл в лес, - выдохнул Саймон. - Ты должен найти его. Он должен умереть!

Глава 3

В сером полумраке занимающегося рассвета Робин направился к Злому Озеру. Он бы удивился, если Скарлет и остальные уже были бы там. Возможно, как и многие другие, кто отважился зайти в лес, они блуждали по нему кругами.
Он никогда не боялся Шервуда. Он провёл там большую часть своей жизни.
Со времени Завоевания лес принадлежал Королю и предприимчивым, но жестоким людям из Нормандии, которые сделали Англию частью своей империи. Робин был убеждён, что лес не может кому-то принадлежать. Полный свободы и непокорства, таинственный лес раскинулся в самом сердце Англии; если кто и имеет право здесь находится - и здесь охотиться - так это англичане.
Густой туман окружил Робина, когда он подошёл к болоту. Мёртвые деревья, наполовину затопленные, казалось, цеплялись за него из темноты. Робин мрачно усмехнулся. Вот они, драконы, о которых с ужасом рассказывают люди.
Он осторожно шёл вперёд, ища брод, когда впереди забрезжило странное голубоватое сияние. До Робина донеслось чудное пение, высокое и ускользающее, как будто прилетело издалека, и перезвон множества колокольчиков. Удивлённый, он остановился, и сияние тоже замерло. Казалось, оно ждёт его. Затем сияние чуть сдвинулось, и Робин, с колотящимся в груди сердцем последовал за ним.
Тусклое сияние парило над болотом, как светящееся облако. Оно поднялось на холм и затерялось в деревьях. И вдруг, неожиданно оно окружило Робина своим ослепительным сиянием. Он услышал множество голосов, шепчущих и взывающих к нему из средоточия этого сияния. А затем, столь же неожиданно, оно исчезло.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы снова привыкнуть к лесному полумраку. Робин не сомневался, что сияние вело его сюда с какой-то целью, и теперь он терпеливо ждал, а в это время птицы своим пением уже возвестили о наступлении рассвета.
Тогда над кромкой холма Робин увидел рога приближающегося оленя. Но это был не олень. Рога росли на голове человека, который шёл к нему по холму и затем остановился. Набравшись храбрости, Робин медленно приблизился к странному видению. Две змеи обвивали его плечи, он был бородат и имел дикий вид.
- В капюшоне он придёт. Волчья голова. Изгнанник, - пробормотала рогатая фигура себе под нос.
Робин в тревоге отступил назад.
- Ты боишься меня, мальчик? - продолжало странное существо. - Я - твоя судьба. Я - Херн. Херн-охотник.
- Почему я должен бояться? - ответил Робин, обуздав свой страх. - Ты - человек!
Его сверлили горящие глаза.
- Говорю тебе, я - Херн. Ты станешь моей тетивой, когда начнётся Дикая Охота.
- Ты безумен! - вырвалось у Робина.
Но тут он обнаружил, что не может сдвинуться с места. Что-то держало его, будто сковав. Херн подошёл ближе.
- Безумен? - прошептал он. - Да, безумен, как обманутый сокол. Тебе не сбежать. Ослепшие, искалеченные люди, брошенные в смердящую тьму, все они ждут тебя. Прячась в канавах, ждут дети с распухшими от голода животами. Бедные, обездоленные. Все ждут. Ты - их надежда.
Пальцы Херна вцепились в плечи Робина, и ему пришлось приложить усилия, чтобы снова вырваться.
- Посмотри на меня! - жёстко приказал Херн. Как ни пытался, Робин не мог вырваться из-под власти его глаз. Они как будто бы росли, а потом слились воедино и стали чёрным бездонным озером, в которое падал Робин. Затем озеро растаяло, и перед ним замелькала череда беспорядочных образов. Робин увидел монаха, чьё лицо было залито кровью. Ивовую палочку, расщеплённую стрелой. Пергамент, покрытый странными символами, вырванный из его рук порывом ветра. И злобное лицо человека в чёрных одеждах, подносящего ему нож. Он увидел Марион, визжащую от страха. Великана со всклокоченными волосами, который преградил ему дорогу через ручей...
Затем он вдруг снова очутился в лесу рядом с Херном.
- Такова судьба! - пробормотал старик. - Тебе не сбежать. Такова судьба, Робин в капюшоне.
Робин повернулся и побежал, преследуемый голосом Херна. Деревья проносились мимо, а ежевика вцеплялась в ноги. Робин бежал, испугавшись того, чего и сам не понимал. Херн-охотник был лесным богом, а не выжившим из ума старикашкой! Робин бежал, пока были силы. Наконец, задыхаясь, он рухнул на землю и лежал там, будто загнанный зверь, пока в лесу совсем не рассвело.
Тогда, утомлённый, Робин побрёл, спотыкаясь, в надежде найти своих друзей. Он вырезал себе кривой шест для защиты, на случай, если его заметит какой-нибудь лесничий. Теперь Робин был вне закона, и любой мог его убить. Он дошёл до ручья, над которым навис ствол упавшего дерева, на манер мостика. Когда Робин запрыгнул на него, на другом конце появился, преградив путь, Беллемов великан.
Это был тот самый великан из сновидения.
Огромный человек шагал по упавшему дереву, размахивая своим шестом. Он рыкнул и попытался молниеносным ударом размозжить Робину голову. Робин отклонился в сторону, и шест пролетел совсем рядом с ним. Он отразил ещё один удар дикаря, из-за которого едва не упал в ручей. Всё это великан проделывал, не зная жалости, Робин, нагибаясь и уклоняясь, отступал. Он отчаянно бился, но, в конце концов, сметающий удар отправил его, кувыркающегося, в воду. Великан прыгнул следом, пытаясь достать голову противника шестом. Робин глубоко нырнул и достиг берега, но в это время потерял свой шест. Он встряхнулся и посмотрел вокруг в поисках чего-то, что можно использовать как оружие. Сзади вынырнул великан. Робин повернулся и ударил его с размаху в грудь, но тот лишь хрюкнул и снова стал наступать.
На берегу лежала тяжёлая ветка, Робин метнул её в великана. Ветка ударила его в лоб, и гигант, со стоном отлетев назад, упал и замер.
Робин стоял над ним, тяжело дыша. На груди великана была нарисована красным цветом пентаграмма, пятиконечная звезда. На шее его висел маленький кожаный мешочек. Робин открыл его и, достав оттуда клочок пергамента, развернул его. Это был пергамент из его сна! Ничего не понимая, Робин вглядывался в магические знаки, а тут порыв ветра вырвал и умчал пергамент из его рук.
Робин набрал воды из ручья в охотничий рог великана и принялся смывать пентаграмму с его груди.
Тотчас же грубые черты лица смягчились, а отвисший рот великана обрёл твёрдость. Глаза его открылись, ярость сменилась изумлением. Он медленно сел и пристально воззрился на Робина.
- Где я? - спросил великан.
- В Шервуде, - сказал Робин.
Гигант пощупал свою голову в том месте, где из пореза капала кровь.
- В Шервуде? - повторил он.
Робин кивнул.
- Тебя заколдовали.
Великан попытался вспомнить.
- Беллем! - наконец сказал он. - Барон де Беллем. Его люди схватили меня. Теперь я вспомнил. Они привели меня к нему. Да, и там был дым, густой дым, и бормочущие голоса. И кровь...
Он крепко пожал руку Робину.
- Ты освободил меня, - просто сказал он. - Я обязан тебе жизнью.
Великан нетвёрдо держался на ногах, ещё не оправившись от удара, вошёл в ручей и начал умываться.
Робин сидел на корточках на берегу и, потешаясь, наблюдал за ним.
- Как твоё имя? - спросил он.
- Маленький Джон. Я из Хатерсиджа.
Робин засмеялся.
- Малыш Джон - звучит лучше!
- Малыш Джон, - улыбнулся великан, энергично растирая себя. - А мне нравится.
Он улыбнулся Робину.
- А ты кто будешь?
Но прежде чем Робин ответил, его толкнули ногой в спину, и он полетел головой вперёд в ручей.
- Робин Локсли! - захохотал Уилл Скарлет.
Робин вынырнул на поверхность. На берегу стояли Уилл, Дик и Том.
Мача с ними не было. Он побежал домой на мельницу рассказать своему отцу об их пленении и побеге. Мэтью знал, что должен спрятать сына от Гизборна и его людей. Они наверняка уже искали его. Он решил, что мальчишка должен остаться свободным.

Глава 5

Три недели спустя после побега узников, за который несчастный тюремщик получил пятьдесят ударов плетью, во дворе Ноттингемского замка отряд солдат во главе с Гаем Гизборном готовился сопровождать леди Марион в Кирклисское аббатство. Она с благодарностью простилась с шерифом и аббатом Хьюго. Марион знала, что никто из них не сможет гарантировать ей защиту от Саймона де Беллема.
Аббат благословил девушку. Затем Марион повернулась к брату Туку. Она видела, что он вот-вот заплачет.
- Присмотрите за моими пчёлами, брат Тук, - ласково сказала она.
Толстый монах печально кивнул.
- Да, леди Марион, - сказал он.
Шериф подозвал Гизборна и приказал ему по дороге в Кирклис остановится на мельнице и допросить приёмного отца Робина. Гизборн кивнул и дал знак отряду двигаться. Марион оглянулась и помахала брату Туку. Он был ей добрым другом, пожалуй, единственным в Ноттингеме.
- Интересно, - печально подумала она, - встретимся ли мы когда-нибудь снова?
До Кирклиса был долгий путь, а Гизборн был скучным собеседником. Все его разговоры были о лошадях и турнирах, в которых он принимал участие, с подробным описанием каждого поединка. Наконец, она перестала обращать внимание на его бубнение и, кивая время от времени, создавала впечатление, что слушает.
Её мысли снова вернулись к молодому беглецу-оборванцу. Ей стало вдруг интересно, где он сейчас и нашёл ли остальных. Она снова как воочию видела, как он накидывает капюшон на свои взъерошенные волосы и выпрыгивает из её окна...
Около полудня отряд достиг мельницы. Мэтью заметил их и погнал Мача прятаться среди деревьев, откуда тот наблюдал в ужасе, как Гизборн допрашивает его отца.
Мэтью сказал, что не видел никаких беглецов и, хотя Гизборн угрожал ему, он отказался сообщить что-либо ещё.
Гай Гизборн обнажил меч.
- Я не люблю лжецов, особенно саксонских лжецов, - сказал он в гневе. - Где они?
- Там, где вам их не достать! - храбро ответил Мэтью.
С яростным криком Гизборн рубанул его мечом.
Марион закрыла лицо руками, а Гизборн вложил в ножны окровавленный меч. Он был совершенно спокоен. Мельник проявил неповиновение, и Гизборн полагал, что, убив его, был абсолютно прав. Он приказал своим людям сжечь мельницу дотла.
Солдаты достали из огня тлеющие угли и швырнули их на соломенную крышу. В мгновение ока пламя охватило мельницу. Гизборн развернул своего коня, взял за узду лошадь, на которой сидела Марион, и повёл прочь от горящей мельницы. Солдаты последовали за ними.
Мач не мог поверить, что его отец мёртв. Он дождался, когда отряд удалится, а затем покинул своё убежище и подкрался к телу Мэтью. Мач опустился на колени возле него, чувствуя тошноту, ощущая пустоту и одиночество. Горе волной захлестнуло его, и он безудержно зарыдал.
Час спустя он встал и побрёл, точно слепой, в лес, где на него наткнулись Робин и его друзья.
- Он теперь со святыми, ведь так, Робин? - рыдал Мач, бросившись в объятья к своему сводному брату, плача и дрожа от потрясения. - Он со святыми... Со святыми...
Робин уже знал, что Мэтью умер. В тот миг, когда Гизборн наносил свой удар, эта сцена встала перед глазами Робина. Он крепко прижимал к себе Мача, который с трудом подыскивал слова.
- Это Гизборн, - сквозь рыдания говорил он. - Я наблюдал... я видел это... Я видел это... Убили! Убили! Убили!
Малыш Джон, Скарлет и другие стояли в молчании, пока Робин пытался успокоить мальчишку.
- Он ведь и тебе был вместо отца! - шептал Мач. - Он ведь и тебе был вместо отца!
Робин пытался сдержать своё горе и гнев. В тишине он поклялся отомстить Гизборну. Он вспомнил и своего собственного отца, как, израненный и отчаявшийся, тот поручил его Мэтью и ускакал в дождь, чтобы никогда не вернуться. Теперь пришло время мстить. Херн выбрал его, и Робин принял свою судьбу.
Изгнанники быстро двигались по Шервуду, стремясь опередить Гизборна и его людей, чтобы приготовить им засаду. У каждого из них был большой лук, и каждый умел им пользоваться. Гизборн и его люди первыми испытают силу этих луков.
Робин научил своих друзей прятать одежду под листьями, так чтобы они были невидимы, когда скрываются в подлеске. Это был новый вид боя, Робин не хотел, чтобы Гизборн догадался, что ему противостоит всего лишь горстка людей. Нападение застанет врасплох высокомерного рыцаря. Изгнанники должны были появиться, когда Гизборн поедет через Шервуд; он не ожидает атаки.
Уилл Скарлет рассказал Робину, что когда-то был солдатом. Сражаться его научил командир. Часто бывало, что Скарлет даже не знал, кто его враг. Его научили, что в сражении самая большая опасность - быть затоптанным до смерти своими же.
- Я никогда не убивал людей, - тихо сказал Робин.
- Я знаю, - Скарлет хлопнул его по спине. - Ад переполнен, - усмехнулся он. - Там уже нет места для нас.
Том, который был дозорным, свистом возвестил, что Гизборн и его отряд приближаются. Изгнанники заняли свои позиции и стали ждать сигнала Робина. Вот впереди появился авангард, каждый наметил себе цель, но, когда Робин хотел уже выстрелить, он увидел Марион и опустил лук.
Малыш Джон удивлённо посмотрел на него.
- Я знаю эту девушку, - прошептал Робин. - Мы должны заполучить её прежде, чем нападём на них.
Путь Гизборна лежал между гигантскими деревьями с густым подлеском и высокими склонами с каждой стороны. Его люди вяло двигались вперёд, он ехал молча. Марион не могла смотреть на него. Её возмущала та жестокость, которую она увидела у мельницы.
Вдруг Гизборн придержал свою лошадь и приказал остановиться.
На тропе остриём вперёд лежал обнажённый меч.
Гизборн приказал одному из своих людей принести его, но, когда солдат наклонился, меч скользнул прочь от него и солдат отскочил назад в страхе.
- Он заколдован, милорд! - закричал он.
Гизборн спешился и подошёл к мечу. Тот снова отодвинулся прочь. Солдаты были как зачарованные, все столпились впереди и изумлённо смотрели. Гизборн пробежал вперёд и поставил ногу на движущийся меч. Когда он поднял его, то увидел нить, один конец которой был привязан к рукояти, а другой уходил в подлесок.
- Заколдован, как же! - усмехнулся он.
Гизборн с солдатами прошарили кусты, но там не было никаких следов обманщиков.
Но, когда Гизборн выбежал обратно на дорогу, там не было и следов Марион. Придя в ярость, он позвал своих людей, и они потянулись назад. Ему вдруг стало жарко. Он должен найти Марион. Он отдал приказ солдатам искать в разных направлениях, которые вели в Кирклис.
Вскоре тропа опустела. С деревьев упали верёвки, по которым Робин с друзьями спустились вниз. Девушку, которую втянул наверх в листву Малыш Джон, мягко спустили на землю. Всё произошло так быстро, что у неё кружилась голова. Её Человек в капюшоне с дружелюбной улыбкой на лице снова стоял перед ней. В зелёных листьях, которые закрывали его одежду, он выглядел как истинный сын Херна, как лесной дух. Он мягко попросил её идти с Мачем в потайной лагерь. Потом он пообещал, что вернётся, но только после того, как разделается с Гаем Гизборном. Прежде чем она успела ответить, он исчез в лесу со своими друзьями.
Не обременённые доспехами, они быстро двигались в тишине, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Сам того не ведая, Гизборн облегчил им задачу, разделив своих людей.
Первая стычка произошла, когда Том Флетчер заметил четырёх солдат, обходивших лесной пруд. Он крикнул им, привлекая внимание, потому что знал, что недосягаем для их арбалетов. Они двинулись на него, прикрываясь щитами, но не учли силы большого лука.
Том, который показал себя искусным стрелком, ещё когда был стрельником, то есть мастером по стрелам, осторожно взял на прицел первого солдата и отпустил тетиву. Стрела нашла свою цель, пронзила щит и с силой пробила кованую кольчугу солдата. Его товарищ увидел, что щит буквально пригвоздило к телу. Затем другая стрела проложила себе путь сквозь второй щит, сразу убив солдата. Оставшиеся поняли, что они столкнулись с чем-то совсем новым. Солдаты развернулись и побежали.
Третья стрела Тома поразила одного из них в спину. Последний солдат продолжал бежать. До него было около двухсот ярдов, когда четвёртая стрела Тома просвистела низко над землёй и вонзилась ему в ногу. Даже на таком расстоянии она сбила его с ног.
Тем временем в другой части леса Малыш Джон появился в тылу трёх солдат и напал на них со своим шестом. Через несколько секунд все они лежали на земле без чувств.
Третий отряд был атакован Скарлетом, который, выйдя из кустов весь покрытый листвой, напугал уже своим видом. С леденящим кровь воплем он погнал солдат назад и безжалостно убил их. Наконец, в других местах солдаты были пойманы арканами и утянуты вверх в листву.
Гизборн слышал вопли своих солдат со всех сторон леса. Он понял, что они атакованы, но никого не видел. Заметив небольшой просвет, он приказал своим людям рассредоточиться позади него. Но пять стрел просвистели из-за деревьев, и каждая из них попала в цель. Те, кто остались нетронутыми, бросились бежать, хотя Гизборн, развернув коня, попытался их как-то сплотить.
- Вернитесь назад, вы, трусы! - кричал он в гневе.
Вдруг прямо перед ним возник Робин и направил стрелу ему в грудь.
- Сойди с коня, - приказал он.
- Что ты сделал с ней? - крикнул Гизборн.
- Марион невредима.
- Марион! – Гизборн был возмущён. - Ты оборванный кусок грязи! Я разорву тебя на куски!
- Испытание поединком, Гизборн, - сурово сказал Робин. - По нормандскому обычаю.
Гизборн огляделся, из леса стали выходить и другие изгнанники. Он жестоко усмехнулся сам себе. Этот крестьянин слишком глуп, думая, что ему по силам биться с обученным рыцарем. Ну что ж, он ему преподаст урок.
Гизборн вынул меч и атаковал. Робин с Альбионом в руке отступил, поднырнув и снова выпрямившись в тот момент, когда меч Гизборна сверкнул над его головой. В следующий момент Гизборн остановился, озадаченный тем, что Робин не пытается отразить его удары или напасть на него. Он снова атаковал и снова Робин уклонился от удара, не применив оружия. Гизборн рубанул, которого уже вывела из себя соблазнительная и при этом ускользающая тактика его противника. Он нанёс низкий удар, целя в ноги Робина, но тот подпрыгнул и легко приземлился, ожидающий следующего удара. На этот раз Гизборн метил ему в сердце, но Робин отшатнулся в сторону и меч ударил мимо его груди, не задев.
Поединок становился похожим на бой с быком, где Гизборн в его тяжёлом вооружении - нападал, рубил и резал, но не попадал, а Робин уклонялся от его сверкающего клинка, иногда на волосок от угрозы. И вот сэр Гай выдохся. Этот вид сражения был для него новым. Обычно он стоял мысок к мыску и рубился с противником, пока тот не падал. Теперь он устал. Ему мешали доспехи. А вот Робин был легко одет и полагался на быстроту своих движений, которая спасала его от опасности.
Изгнанники с азартом наблюдали за состязанием. Уилл Скарлет, который научил Робина обращаться с Альбионом, выжидал.
Робин не отрывал глаз от Гизборна. Его друзьям казалось, будто он заранее знал, куда будет нанесён следующий удар. Теперь он истощил силы Гизборна, и рыцарь быстро уставал. Он почти не оборонялся, как будто умоляя Робина нападать, но гибкая молодая фигура делала шаг назад и снова манила его.
Рыцарь шагнул вперёд и неуклюже ударил, целя Робину в голову. И вдруг клинки скрестились с такой силой, что его рука онемела вплоть до плеча. Робин отбил удар и ввёл Альбион в игру.
Гизборн отступал, и первое время Робин двигался вперёд. Контратака Робина обескуражила его, и он стал неуклюже отражать удары Альбиона, который сверкал, словно летняя молния, и безжалостно гнал его назад. Меч, казалось, жил своей жизнью, и теперь оборона Гизборна была безнадёжна. И тут его клинок был выбит из рук.
Гизборн не был трусом. Он перекрестился и спокойно стал ждать смерти. Но Робин опустил Альбион и покачал головой. Он победил Гизборна. Теперь он мог унизить его.
Они раздели молодого рыцаря догола и перекинули Гизборна лицом вниз через седло его прекрасной лошади.
- Передай аббату, что Шервудом владеют Робин Гуд и его друзья. И скажи его брату, шерифу, что сын Херна потребовал обратно своё королевствo, - сказал Робин.
Том взял коня за узду и повёл его к Аббатству Святой Марии. Путь проходил мимо нескольких деревень на окраине леса. И когда люди видели голую спину человека, которого они так долго ненавидели и боялись, они с улюлюканьем и смехом бросали в несчастного рыцаря тухлые яйца.
Когда они были уже в виду аббатства Святой Марии, Том отпустил узду, и дальше конь шёл сам по себе. Вдалеке Том увидел охотившегося аббата Хьюго и усмехнулся. Появление Гизборна вызовет настоящий переполох!

Тем временем остальные изгнанники, вернувшись в лагерь, возбуждённо обсуждали свою победу, а Робин тихо сидел рядом с Марион, которая рассказала ему, почему она едет в Кирклис. Ему было трудно поверить, что такая красивая и жизнерадостная девушка вынуждена хоронить себя в монастыре. Она объяснила, что Ноттингемский замок был немногим лучше тюрьмы. На шерифа не было надежды, и он, конечно же, не мог защитить её от Саймона де Беллема. В Кирклисе она будет в безопасности, и там есть чем ей себя занять. Монахини часто охотились; она будет иметь собственную комнату; а может быть, они позволят ей разводить пчёл.
- Но ты не похожа на монахиню, - запинаясь, сказал Робин.
- Пока ещё нет, - улыбнулась Марион, - но буду похжа.
- Останься здесь со мной, - сказал Робин, порывисто взяв её за руку.
- И стать твоей Майской Королевой? - мягко улыбнулась Марион. - А что будет со мной, когда наступит зима?
Робин посмотрел ей в глаза.
- Я разведу огонь у входа в пещеру, укутаю тебя в овчинные шкуры и крепко обниму.
Сейчас они так близки. Наклонившись, Робин поцеловал её, и Марион на миг прижалась к нему, но затем, отстранившись, покачала головой.
- Отвези меня в Кирклис, - прошептала она.
Розово-красный свет лился между деревьями, Робин вёл её лошадь по лесным тропам в спасительное Кирклисское аббатство.
Они достигли ворот аббатства, Робин спустил девушку вниз и обнял её. Ему было нелегко разлучаться с ней, но он понимал, что в аббатстве она будет в безопасности. Через мгновение дверь открылась, и одна из монахинь увела Марион.
Когда Робин возвращался в Шервуд, на сердце у него было тяжело. Он настолько погрузился в свои думы, что не заметил смуглого человека, который наблюдал за ним с холмов аббатства. Его звали Назир. Он был сарацинским невольником. А хозяином его был Саймон де Беллем.

ГЛАВА 9

Руки просили, умоляли. Измождённые растопыренные пальцы безнадёжно хватали воздух. Пустые руки.
Огромный мешок наклонился вперёд и, пока зерно высыпалось, руки пытались схватить его. Но затем зерно обратилось ливнем серебряных пенни, а руки высохли и умерли.
Сквозь поток монет проступила девушка. Она несла деревянную чашу, а когда протянула её, та превратилась в череп.
Робин вдруг проснулся и сел, мысли его метались. Сквозь деревья была видна луна. Лес дремал, до рассвета оставалось ещё несколько часов.
Марион повернулась к Робину и открыла глаза. Сонная, она смотрела на него.
- Что такое? - прошептала она.
- Ничего, - сказал Робин.
Видение мучило его, словно больной зуб. Херн говорил ему, что сны имеют свой смысл, но они казались такими чудными. Был ли этот сон предостережением? Угрожала ли опасность изгнанникам? Когда солнце уже пробилось сквозь утреннюю мглу, а беглецы проснулись и стали готовиться к новому дню, Робин всё ещё ломал голову над этими загадками.
За завтраком он рассказал им свой сон. У Робина не было сомнений, что ответ как-то связан с Шервудом и что они должны найти его.
- Какую дорогу выберем? - спросил Тук, подпоясывая ремнём своё огромное пузо.
- На Раффорд, - сказал Робин.
- Верить сну - это полный бред! - ехидно сказал Скарлет, вешая на себя лук.
- Это безумие,- пробормотал Маленький Джон. - Мы даже не знаем, что ищем.
- Узнаем, когда найдём, - тихо сказал Робин.
Назир повесил лук на плечо. Прошло несколько недель, с тех пор как он присоединился к ним, и до сих пор он не проронил ни слова. Скарлет не доверял ему и постоянно следил за ним. Сарацин ел отдельно и сам готовил себе пищу. Вначале все были с ним осторожны. Он никогда не смеялся и оставался бесстрастным и замкнутым. Только когда Мач играл на своей деревянной дудочке, Назир расслаблялся и, казалось, получал удовольствие от нехитрой музыки.
Изгнанники уже готовы были тронуться в путь, когда к Робину подошла Марион, неся с собой лук. Под его руководством она стала прекрасным стрелком. Её глаза блестели от волнения при мысли о предстоящем деле. Но Робин обнял её и ласково попросил остаться в лагере.
Она поцеловала его.
- Когда мои предки шли в бой, жёны и дочери сражались рядом с мужчинами, - тихо сказала она. - Но если ты хочешь, чтобы я осталась, - я останусь.
Она повернулась, спрятав своё разочарование, а Робин повёл всех в лес. До дороги на Раффорд было несколько миль, но все молчали, и двигались они так тихо, что прошли, не вспугнув, мимо нескольких ланей, что утоляли жажду в лесном озере. Робин ещё не знал, что ищет, но вдруг мысленным взором увидел крестьянскую повозку, нагруженную мешками с зерном, и его сердце забилось быстрее. Он понял, что они близко к цели!

В деревне Элсден, на опушке Шервуда, лесной судебный процесс был в самом разгаре. Аббат Хьюго и два его клерка сидели за грубым столом, их перья деловито скрипели. Рядом скучал шериф, нехотя наблюдая за судилищем. Гизборн, который после боя у замка Беллем был в немилости у обоих братьев де Рейно, дал знак солдатам, и они вытолкнули из хранящей молчание толпы двух крестьян.
Мужчина покровительственно положил руку на плечо своей жены. Она была молода и красива, с длинными льняными волосами.
- Я обвиняю Дженет из Элсдена и её мужа Томаса в колдовстве, - громко сказал Гизборн.
Аббат Хьюго и его клерки перекрестились; шериф лишь насмешливо улыбнулся Гизборну.
- Ты уверен? - проворчал Хьюго.
- Я могу доказать, милорд, - продолжил Гизборн. - Они запугали всю деревню. Подчинили всех своей власти. Она пыталась околдовать даже меня, милорд аббат.
- Вздор! - сказала Дженет.
- Придержи язык, женщина, - крикнул аббат, его тяжёлая челюсть дрожала, как у разгневанного петуха. - Придержи язык, или я прикажу вырвать его!
Гизборн развернул пергамент и начал читать.
«Клянусь всемогущим Господом, что Дженет из Элсдена - нечестивая и злая колдунья. Она прокляла поля к востоку от Солсвуда, зерно поразила плесень, и оно сгнило», - Гизборн сделал паузу и посмотрел на аббата.
- Это заявление сделал Хью из Элсдена, - сказал он.
И снова обратился к пергаменту.
«Клянусь всемогущим Господом, что Дженет и Томас с помощью демонов похитили и подменили моего ребёнка». Маргарет из Элсдена. «Клянусь всемогущим Господом...»
- Хорошо, Гизборн, достаточно, - утомлённо сказал аббат.
- И ещё десяток таких показаний, милорд, - сказал Гизборн.
- Будем считать их оглашёнными, - аббат поднял взгляд на двух молодых узников. - Итак? У вас есть, что сказать?
- Спросите его, кто сочинил эту клевету! - сказал Томас.
- Клевету, злодей?
- Это не мы их запугали, - сказал Томас, пристально глядя на Гизборна.
Дженет повернулась к крестьянам, но они стыдливо опустили глаза.
- Это он вас заставил дать показания? - она посмотрела на одну из женщин. - Элис, разве ты забыла, как вылечился твой ребёнок?
Дженет повернулась к другой:
- Марджори, мы вылечили тебя от лихорадки, когда ты была при смерти. Вы приходите к нам за помощью! Вы - наши друзья! И мы лечили вас!
Этого и добивался аббат.
- О, так вы лечите их, так? - сказал он, и в его голосе появилась угроза. - Вмешиваетесь в Божий промысел? Ты, женщина, сама осудила себя в святотатстве.
Глаза Дженет вспыхнули.
- Тогда позвольте, я скажу вам настоящую причину, милорд аббат? - Она ткнула пальцем в Гизборна. - Он домогался меня, а я отказала!
- Ты, потаскуха! - взревел Гизборн в панике и смущении. - Её устами вещает дьявол, милорд! Она одержима! Какое ещё вам нужно доказательство?
- Посмотрите на его лицо! - крикнула Дженет. - Вот настоящее доказательство!
- Молчать! - заорал аббат. - Того, что я услышал, достаточно, обвинение доказано. Повесить их через четыре дня.
Вздох прошёл по толпе. Томас упал на колени и стал умолять аббата пощадить Дженет, но тот отказался его слушать.
- Она пыталась соблазнить моего управляющего. «Ворожеи не оставляй в живых», - процитировал он, - Это Книга Исход. «И не используйте чародейства». Это Левит. Отвести их в Ноттингем.
Судебный процесс окончен, клерки собрали пергаментные свитки, аббат Хьюго и его брат оседлали коней и поехали прочь из деревни. За ними вели Дженет и Томаса в цепях.
- А ты настоящий эталон добродетели, Гизборн! - смеялся шериф. - Я просто поражён. Если бы она пыталась околдовать меня, думаю, я бы не устоял.
Гизборн весь покраснел, но смолчал.
- Мне следует быть осторожнее в будущем, - продолжил шериф.
- Осторожнее, милорд шериф? - озадаченно переспросил Гизборн.
- С тобой, Гизборн, - шериф улыбнулся, но глаза его оставались холодны. - Особенно, если ты не получаешь того, что хочешь.
- Я не понимаю! - запинаясь, сказал Гизборн. - Эта женщина - ведьма.
- Да, разумеется, ведьма, - с сарказмом сказал шериф. - И чертовски красивая ведьма.
Он повернулся назад и увидел Дженет и Томаса, которые брели за ними, окружённые солдатами.
- Сказать тебе, зачем я приехал сегодня в Элсден, Гизборн? - сказал шериф тихо - так, чтобы не услышал Хьюго. - Хочу уговорить братца найти другого управляющего. Чтобы ты служил мне.
Гизборн удивлённо посмотрел на шерифа. Он не верил своей удаче. После неудачной попытки схватить Робина Гуда всё это было так неожиданно.
- И аббат согласился? - в нетерпении прошептал он.
Шериф похлопал своего коня и улыбнулся.
- В общем, я решил не спрашивать его, - сказал он тихо. - Это дельце с девчонкой снова заставило меня сомневаться. Ты, кажется, всегда будешь приносить одни неприятности, Гизборн. Ты провоцируешь людей. К примеру, убийство мельника было...
- Он знал, где прячется Робин Гуд.
- И ты вышел из себя.
- Этот волк должен быть схвачен!
- И ты говоришь это мне, Гизборн? - шериф сказал это тихо, но молодой рыцарь вдруг осознал холодную силу этого человека.
- Простите, милорд, - сказал Гизборн.
- Вот так лучше, Гизборн, - ухмыльнулся шериф. - Не будь таким амбициозным. Если Робин Гуду нравится бегать по Шервуду и поклоняться Херну-охотнику - или какому-нибудь другому пугалу вроде него - почему бы не позволить ему? Пусть хоть выкрасится в синий цвет, мне всё равно. Не забывай, за его голову назначена награда, и рано или поздно кто-нибудь её получит. Скорее всего, один из его людей.
- А леди Марион? - спросил Гизборн.
- А что она? - раздражённо бросил шериф. - Бедная девочка пошла в народ! Ей надоест, это вопрос времени. Представь, Гизборн! Одна женщина и полдюжины мужчин. Это верный путь к беде!

Робин почти уже сдался, когда увидел повозку, гружённую мешками с зерном, которая двигалась по Раффордской дороге в сторону Ноттингема. Разбойники накинули капюшоны и выступили на дорогу. Гладколицый человечек, сидевший на повозке, нервно посмотрел на них и остановил лошадь.
- Добрый день, приятель, - приветливо сказал Робин.
- Разбойники! - испуганно прошептал возница.
Скарлет кивнул. Человечек посмотрел на Тука, сильно удивившись, что среди разбойников есть монах.
- Почему ты с ними, брат? - спросил он.
- Они мне нравятся, - с усмешкой ответил Тук, как будто это было достаточным объяснением.
- Вы ведь не ограбите меня, правда? - умоляюще спросил мужчина. - У меня лишь несколько мешков зерна, да и те не мои.
- Мы не причиним тебе зла, приятель, - сказал Малыш Джон с дружелюбной улыбкой. - Иди своей дорогой.
Но Робин так и стоял перед повозкой, изучающе рассматривая возницу.
- Это твоё зерно? - тихо спросил он.
- Э... нет. Оно принадлежит моим соседям из Барнсли. Мы, крепостные, влачим жалкое существование на клочке земли, которая не нужна нашим господам.
- Прекрати, Робин, - сказал Джон. - Пусть едет.
- Как тебя зовут? - спросил Робин, пропустив  мимо ушей слова друга.
- Джеймс.
Тут Робин вынул из ножен Альбион, и все смотрели на него как на помешанного. Острие его меча двигалось вдоль мешков и выбрало один из них. В следующее мгновение Робин взрезал мешок. Посыпалось зерно, а вместе с ним и ливень серебряные пенни - совсем как у Робина во сне. Разбойники ахнули от удивления.
- А теперь, господин возчик, - тихо сказал Робин. - Я хочу знать правду.
Несчастный человечек спрыгнул с повозки, а разбойники стали выгребать деньги.
- Вы не убьёте меня? - со стоном спросил он.
- Твоё имя! - требовательно сказал Робин.
- Грегори... Грегори из Бедфорда.
- Эй, я слышал о нём, - закричал Тук. - Это сборщик налогов!
- О, Боже, это правда? - спросил Скарлет.
- Да, - кивнул толстый монах. - Он служит шерифу.
Грегори в ужасе смотрел, как разбойники окружают его.
- Это правда... но я не хотел этого. Меня заставили. Заставили, знаете ли…
- Бедняжечка, - иронично сказал Джон.
- Ненавижу забирать деньги у людей, - пролепетал Грегори с тошнотворной улыбкой.
Скарлет достал меч.
- Тогда я освобожу тебя от этих страданий, - прошипел он.
Грегори рухнул на колени, моля о пощаде.
- А ты, оказывается, жирный кусок, - пробормотал Тук.
Теперь Грегори стучал зубами от страха.
- Послушайте, - выдохнул он. - У меня есть деньги... мои собственные деньги. Если вы пощадите меня, они - ваши.
- На что же мы их потратим в Шервуде? - спросил Малыш Джон.
- В одном я уверен, - сказал Робин. - Он не может проехать через Шервуд без пошлины.
- Возьмём с него кисть, - сказал Скарлет.
- Маловато будет, - сказал Джон. - Возьмём всю руку.
- Две руки! Две! - сказал Мач, подпрыгивая от возбуждения.
- А я знаю, - медленно сказал Скарлет. - Подушный налог!
- П-подушный налог? - запинаясь, спросил Грегори.
- Да. Башку твою заберём, кровопийца!
Грегори, рыдая, рухнул на землю.
- Так что же это будет, Грегори? - спросил Робин. - Решай, ты должен знать. Ведь ты - сборщик налогов.
Но прежде, чем до смерти напуганный человек смог ответить, Малыш Джон показал на дорогу. К ним приближался галопом отряд всадников.
Мач потянул коня за повод и перегородил повозкой дорогу, а остальные разбойники выпустили целую тучу стрел в атакующих. Несколько всадников грохнулись на землю, но остальные продолжали наступать.
Разбойники сражались молча, быстро сокращая численный перевес солдат.
Это был жестокий бой. Противниками были наёмники-брабансоны, пожалуй, самые жестокие солдаты в войнах, но они ещё не имели дела с парнями из Шервуда, и, когда пятеро из них легли мёртвыми, остальные оседлали коней и ускакали прочь.
Скарлет, чей меч был весь перемазан в крови, предал их проклятью за трусость и принялся искать Грегори. Но сборщика налогов нигде не было видно. Когда начался бой, он не упустил возможности и бежал.
- Как ты узнал про деньги? - спросил Робина Малыш Джон, пытаясь остановить кровотечение из раны на бедре.
- Птичка начирикала, - сказал Робин.
- Она была в капюшоне? - лукаво спросил Мач.
Они направили в лагерь повозку, на ней лежал Малыш Джон, развалившись на мешках и ругая свою судьбу. Марион была потрясена, когда увидела разбойников, многие из них были в синяках и истекали кровью, правда, только у Малыша Джона рана была серьёзной.
Вспомнив уроки старого слуги, который научил Марион использовать травы, цветы, мох, даже паучью паутину для обработки ран, она перевязала рану Малыша Джона и спасла её от заражения. Потом Марион дала ему выпить настойку из майорана, лавра и фенхеля, которая остужала кровь и защищала от лихорадки. Дурно пахнущая жидкость встала у него поперёк горла, но Марион стояла над Джоном и заставила проглотить.
Тук пересчитал деньги и назвал сумму - здесь было около шестисот марок. Разбойники были довольны своей победой, они смеялись и дурачились.
Тук, заламывая руки, ползал по земле в наигранном ужасе.
- Я никогда не хотел быть сборщиком налогов! - рыдал он, а разбойники смеялись и хлопали. Даже Назир улыбался.
- Думаю, лживая свинья уже умерла от страха, - сказал Скарлет.
- Или помрёт от чего-то ещё, когда вернётся в Ноттингем, - усмехнулся Робин.
- Он не вернётся в Ноттингем, - засмеялся Маленький Джон. - Ну, конечно, если он в своём уме.
- Ему придётся вернуться, - сказал Тук. - Иначе подумают, что это он украл деньги!
- Похоже, он попал в переплёт, - сказал Робин.
- В лучшем случае, его повесят, - сказал Скарлет. И все снова захохотали.
Никто не обращал внимания на Марион, которая, видя этот дружный смех и очевидное самодовольство, просто разозлилась. Наконец, она не смогла больше наблюдать этого, вскочила на ноги и ушла. Робин заметил это и тут же понял, что что-то не так. Он оставил друзей и последовал за ней. Но когда Робин догнал её, она как будто не замечала его.
- Что случилось? - тихо спросил он.
- Ничего, - сказала Марион, глядя прямо перед собой.
Робин взял её за руку, но она вырвала её.
- Это глупо, - сказал он.
Марион повернулась и сердито посмотрела на него.
- О, значит, теперь я глупая? - спросила она и снова пошла прочь.
- Я не говорил этого, - сказал Робин, следуя за ней...
Марион остановилась.
- Что я для тебя? - спросила она.
- Всё! - бесхитростно ответил Робин.
Марион кивнула.
- Всё, верно. Жена, кухарка и нянька.
Робин попытался обнять её, но она снова выскользнула.
- Я была куда свободнее в Кирклисском монастыре! - сказала она.
Робин уставился на неё. Он по-прежнему ничего не понимал.
- Я пришла в Шервуд, потому что люблю тебя, - тихо сказала Марион. - Что бы ни случилось с тобой, какая бы опасность ни грозила, я хочу быть с тобой.
Робин покачал головой.
- Мы все могли сегодня погибнуть.
- И ты думаешь, я захочу жить без тебя? - спросила она. - Я одна из вас и должна быть с вами. Ты научил меня стрелять, я бегаю быстрее любого из вас. Думаешь, они пощадят меня, если нас схватят? Мы разбойники. И мы связаны вместе силами Добра и Зла. И судьба у нас одна, Робин! Одна!

Той же ночью Грегори из Бедфорда, доковыляв до Ноттингема, обнаружил шерифа в жутком настроении. Те, кто выжил в бою на Раффордской дороге, уже вернулись, и сбивчивый рассказ Грегори о засаде ещё больше разгневал шерифа. Схватив сборщика налогов за горло, он швырнул его на пол и начал дубасить ногами, гоняя по всей главной зале замка.
- Он знал! Он знал, милорд! - визжал Грегори, пытаясь спрятаться от ног шерифа.
- Он знал, потому что ты сказал ему! - кричал шериф, снова и снова пиная беднягу. - Тебя напугали, правда, Грегори? И поэтому, чтобы спасти свою трусливую шкуру, ты отдал ему собранные деньги!
- Он знал, где они! - прошепелявил Грегори. - Он пошёл прямо к ним!
Шериф швырял его, как гончая пойманную крысу.
- Он унюхал деньги, так, что ли? Увидел сквозь мешковину? - он кликнул стражу. - Взять этого негодяя - и на дыбу его! - он отвернулся, а Грегори, который умолял о пощаде, уволокли прочь.
Гизборн, который наблюдал эту сцену с огромным удовлетворением, налил себе бокал вина и поднял его за здоровье сюзерена.
- А ты чего такой довольный? - холодно спросил шериф.
- Нет, милорд, - ответил Гизборн.
- Я ошибался в Робин Гуде, - сказал шериф. - Признаю это.
Он глотнул вина.
- Да, милорд, - усмехнулся Гизборн.
Ярость снова воспламенила шерифа.
- Шестьсот восемьдесят серебряных марок! Мне нужна голова этого негодяя!
- Я принесу её вам, - сказал Гизборн.
Тут шериф взял себя в руки.
- Не будь глупцом, - сказал он. - Всё, что ты принесёшь из Шервуда, это стрелу в спине.
- Тогда что, милорд? - Гизборну очень хотелось реабилитироваться или даже улучшить свои позиции. - Нам не выманить его из леса ещё раз. Нужна подсадная утка.
Повисло молчание, и тут шериф посмотрел на Гизборна с неожиданным восторгом.
- Что ты сказал?
- Милорд? - Гизборн выглядел озадаченным.
- Но это же блестяще, Гизборн! Настоящее озарение! - шериф похлопал его по плечу. - Подсадная утка. Конечно. Вот и ответ.

ГЛАВА 11

Шериф с неприязнью смотрел на двух торговцев, которые стояли перед ним. Это были евреи, которые подчинялись только Королю. Это раздражало шерифа. Ему хотелось, чтобы все в Ноттингеме подчинялись ему.
- Это так трудно – вести дела с евреями, - со злостью подумал он. - Они даже не иноземцы: герцог Вильгельм привёз их из Нормандии. И даже не отступники: их право на существование признано Церковью.
Шериф ненавидел их сдержанную гордость и то, что они так отличаются. Как все тираны, он хотел, чтобы всё было одинаковым: и поступки, и мысли. В противном случае возникала опасность.
- Вы хотите моего разрешения торговать в Ноттингеме, - холодно сказал он, - но его не получите. Если вы останетесь здесь до наступления ночи, я прикажу вышвырнуть вас за ворота.
Когда они удалились, шериф с тревогой подумал: что, если они пожалуются на него в королевский суд? Ну, а если даже и пожалуются? Сейчас Англией правит принц Джон, а шериф находится под его покровительством.
Когда с шумом вошёл Гай Гизборн, шериф откинулся на спинку стула. Молодой рыцарь прибыл из аббатства Святой Марии с донесением от шерифова брата.
- Аббат в гневе, милорд, - сказал Гизборн, сняв шлем.
- Аббат всегда в гневе, - ответил шериф. - Он в гневе с детства; у меня до сих пор не сошли шрамы.
- Он говорит...
- Ну, и что же он говорит?
- Он говорит, что эта девка Дженет одурачила... э... одурачила всех нас и что...
- Ты и правда думаешь, что она нас предала? - холодно сказал шериф. – при том, что её драгоценный муженёк ходит под Богом? Обещаю тебе, сразу же после того, как она приведёт тебя к Робин Гуду, ты сможешь насладиться и её смертью.
- Если она вернётся, милорд, - дерзко сказал Гизборн.
- Какой же ты беспокойный, Гизборн! - усмехнулся шериф. - Тебе придётся научиться выдержке, если собираешься служить мне. И такту - тебе его так не хватает.
- Я сторонник действий, милорд.
- Вечное оправдание бездумных поступков, - сказал шериф.
Гизборн стоял весь внимание.
- Я солдат, сэр, - рявкнул он.
- Разумеется, - сказал шериф.
Он окликнул двух стражников, стоящих у двери.
- Приведите женщину!
Гизборн посмотрел на него удивлённо. Шериф хмыкнул.
- Она вернулась на рассвете. Разбойники лежат в Шервуде, не в силах пошевелиться.
Стражники вновь появились вместе с Дженет, и она тут же опустилась на колени перед шерифом, пряча глаза от Гая Гизборна.
Шериф приказал ей отвести сэра Гая к разбойникам. Гизборн взял с собой половину солдат замка. На этот раз ошибки быть не должно.
Дженет ехала во главе колонны рядом с Гизборном. Лагерь разбойников был хорошо спрятан, но девушка уверенно вела колонну, и вот, наконец, Гизборн увидел оглушённых разбойников, разбросанных на поляне. Он вынул свой меч и зашагал к ним, ведя за собой солдат. Робин лежал на спине, глаза его бессмысленно смотрели вверх.
Гизборн наклонился к нему.
- Ты узнаёшь меня, Локсли? - усмехнулся он. - Ты мертвец.
Этот мертвец вдруг совершенно неожиданно вернулся к жизни, и тут же ожили все остальные. Солдаты оказались захвачены врасплох. Это была отчаянный бой, но люди Робина вскоре одержали победу. Когда Робин обезоружил Гизборна и солдаты увидели, что их командир побеждён, они бросили свои мечи и сдались.
Увидев предостережение об опасности, Марион помчалась назад и обнаружила своих друзей лежащими без движения и стонущими от боли. Она всыпала им в глотки соль, а затем выдавила сок из листьев домашнего лука и заставила их проглотить.
Теперь она гналась за Дженет, которая сбежала тут же, как только разбойники вскочили на ноги.
Дженет испугалась. Истории о Робин Гуде оказались правдой, думала она. Никто не может навредить ему. Она обернулась и увидела преследующую её Марион. Она знала, что ей не спастись, поэтому она остановилась и покорно протянула руки.
В лагере разбойники обступили Гизборна.
- Кончайте с этой свиньёй! - сказал Скарлет.
Гизборн смотрел на них с презрением.
- Животные! - выругался он.
Мач нахмурился.
- А что плохого в животных? - наивно спросил он.
- Если мы животные, - тихо сказал Робин, - тогда кто отобрал наши человеческие права?
- Твои права! - ухмыльнулся Гизборн. - У тебя нет прав, разбойник!
- Вздёрнуть его! - крикнул Скарлет.
Робин совсем близко подошёл к молодому рыцарю.
- Сколько стоит твоя жизнь? - спросил он.
- Ни единого пенни, - с вызовом бросил Гизборн.
Скарлет заметил Марион, которая возвращалась с пленницей. Дженет шла с опущенной головой и плакала.
- Ну, а с ней что делать? - пробормотал Скарлет. - Значит, тебя хотели повесить? И я поверил этому!
- Её должны были повесить, - сказала Марион, которая уже выслушала историю девушки. – Вместе с мужем.
Скарлет вонзил в Дженет взгляд. Он чувствовал себя обманутым, и в сердце был холод.
- Муж! Ах, у вас была сделка? Наши жизни за ваши, а? Хороша же ты!
- Оставь её, - спокойно сказала Марион.
- Если бы ты нас не спасла, мы все были бы мертвы, - сказал Скарлет, - И в этом виновата она.
- У меня не было выбора! - заплакала Дженет. - Ты думаешь, я могла стоять рядом и смотреть, как они пытают моего мужа?
Но Скарлет отвернулся, отказываясь слушать.
Робин посмотрел на плачущую девушку и затем повернулся к Гизборну.
- Если ты не стоишь и пенни, то, может быть, стоишь жизни другого человека, - тихо сказал он.

В Ноттингемском замке братья де Рейно уже праздновали. Аббат Хьюго прибыл из аббатства Святой Марии и был сильно пьян. Он предложил брату выставить головы разбойников над главными воротами Ноттингема, чтобы это было вечным напоминанием английской черни.
- Я не лесничий, Хьюго, - отрезал шериф. – А, кроме того, ветер дует как раз с той стороны.
- А что мы сделаем с Марион? - спросил Хьюго, утирая вино со своих толстых губ.
- Я склонен полагать, что мы простим её.
- Простим её?
- Почему бы нет?
- А что с ней будет потом?
- Выдадим её замуж за того, кто больше предложит, - сказал шериф.
Двери открылись, и вслед за охраной вошёл Гизборн. Шериф сердито посмотрел на него. Наглый щенок шлема не снял.
- Ну? - потребовал он. – И где же голова злодея?
- У злодея на плечах, - сказал Робин Гуд, сняв шлем и без церемоний бросив его на пол.
- Убить его! - крикнул шериф стражникам.
Но Робин был к этому готов. Он ударил первого стражника кулаком и, когда тот упал, толкнул второго стражника на колонну. Шериф достал меч.
- Убери его, - выдохнул Робин. - Я здесь, чтобы поговорить.
Аббат быстро протрезвел. Как и большинство задир, он был трусом. Хьюго спрятался за стулом шерифа.
- Да, да, не надо мечей, не надо мечей, Роберт! - завыл он.
Шериф встал.
- Где Гизборн? - спросил он.
- А ты как думаешь?
- Убит?
Робин покачал головой.
- Вот видишь! Вот видишь, Роберт, - нервно прокричал Хьюго. – Девчонка всё-таки предала тебя!
Шериф проигнорировал своего брата.
- Значит, Гизборн - твой заложник? - спросил он Робина.
- За Томаса из Элсдена, - сказал Робин.
Шериф улыбнулся.
- Но он приговорён к смерти. А что, если меня не интересует судьба Гизборна?
- И твоих людей?
- Солдат привык умирать, правда? Рисковать – его ремесло. Итак, тебе нечего предложить на обмен, верно?
Робин вынул меч.
- Так уж и нечего? – спросил он.
Шериф атаковал, но Робин с лёгкостью выбил меч из его руки. Затем он приблизил острие Альбиона к горлу де Рейно.
- Я полагаю, ты желаешь, чтобы Гизборн вернулся, ведь так? - тихо сказал он.
Шериф взмок от пота.
- Ну? - сказал Робин.
- Да, - выдавил шериф. – Я желаю, чтобы Гизборн вернулся!
Робин заставил его сесть, затем указал мечом на перо.
- Этим пером ты убиваешь людей, так? - спросил он. - Значит, в этот раз оно спасёт жизнь.
Шериф понял, что побеждён. В молчании он вставил иглу и начал писать.

Разбойники привязали Гизборна вверх ногами над ручьём и теперь раскачивали его вверх и вниз, как маятник. В самой нижней точке его голова уходила под воду, и каждый раз, когда это случалось, разбойники издавали одобрительный вопль. Игра была в самом разгаре, когда Робин прискакал на поляну, везя с собой Томаса из Элсдена. Дженет зарыдала от счастья, когда Томас обнял её, а тем временем разбойники забыли про Гизборна и побежали к Робину.
Он держал в руках помилование.
- Подарок от шерифа и его братца. С печатью Ноттингема и аббатства Святой Марии.
- Значит, Гизборн всё-таки чего-то да стоит! - засмеялся Джон.
Тут все вспомнили про Гизборна. Маятник прекратил качаться, и бедный сэр Гай мог захлебнуться. Они грубо вытащили его из реки и привели в чувство.
Робин следил за ними, обняв Марион.
- Мы торговались не за жизнь Гизборна, - тихо сказал он, - а за жизнь шерифа. Теперь он будет охотиться за мной, пока один из нас не умрёт.
Он поцеловал Марион. Это была ирония судьбы, что эта ссора спасла их всех от виселицы.
- Гизборн свободен, чтобы предстать перед шерифом. Какое-то время нас оставят в покое.
- Но ненадолго, - ответила Марион.
- Нет, они ещё сделают попытку, но мы будем готовы, - он нежно посмотрел на Марион. – Каждый из нас!
Глаза Марион сияли. Наконец-то её признали как равную среди разбойников.